Женщина изящно взмахнула увешанной тяжелыми золотыми браслетами кистью.

– Иди. А ты, – обратилась она к дочери, – будешь наказана.

– За что?! – с искренним непониманием воскликнула девушка.

– Ты знаешь за что. Повторять не буду. Иди в свою комнату. И не смей больше охотиться самостоятельно.

Девушка резко развернулась и, едва сдерживаясь, чтобы не наговорить матери лишнего, быстро зашагала к выходу.

– Ясира! – донеслось ей в след.

Ясира тихо зарычала и повернулась к матери, лицемерно улыбнувшись.

– Почему Саид-Мустафа больше не приходит к нам? Твоих рук дело?

– А я тебе говорила, что не пойду замуж за этого старика! – огрызнулась она.

– Не сметь! – женщина взорвалась подобно атомной бомбе. – Я – твоя мать! Я буду решать, кто для тебя старик, а кто нет!

– Мама… – жалко попыталась возразить девушка.

Женщина прошлась туда-сюда по залу, стараясь успокоиться.

– Пойми, – наконец произнесла она. – Я всего лишь хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Ну к чему эта блажь с охотой? У нас есть охотники, пусть они приносят нам пищу.

Девушка подошла к матери и приобняла ее за плечи.

– Мама, это же драйв, адреналин! Как ты не поймешь? Одно дело пить кровь из бокала, а совсем другое чувствовать их страх, слышать, как бешено колотится их сердце, а затем вырвать его и смотреть, смотреть, как оно затихает в твоих руках. Разве можно сравнить это с какой-то чашкой? Когда я охочусь – я живу.

Женщина глубоко вздохнула и покачала головой.

– Я хочу понять, какой мужчина тебе нужен. Ты отказала Саиду-Мустафе, поссорила нас с кланом Родриго Алонсо, Ли Юнань тебя тоже не устроил!

– А я тебе говорила, что или Лекс или никто! – отвернувшись, прошипела она.

– Лекс… – с досадой повторила женщина. – Ты видела его катакомбы? Он же нищий! Город, в котором он живет, разрушен. Люди ушли. Ты хочешь умереть там с ним с голоду?!

– Я уговорю его переехать сюда, – пропела она.