– Герцог пожаловал нам чужие земли, земли баронства Дрэгис, так что формально мы не нарушили указаний святейшего синода, построив монастырь именно здесь. А с тем, что Вэркуэлл не имел права разрешать строить обитель на чужих землях, пусть разбираются в святейшем синоде. К тому же в первоначально указанном месте возвести обитель не представлялось возможным…

– Это самоуправство! Я лично проинспектирую местность и выясню, почему вы отступили от первоначального плана! – перебил Русилину брат Визаньяк.

– Ладно, сестра Олива вас туда проводит, – кивнула Русилина.

– Хорошо, – поклонилась бывшая карротинка и ехидно улыбнулась: – Только… Заранее прошу меня извинить, до самого места я не доведу. Да и обратно вы вряд ли вернетесь.

– Это почему же? – набычился инквизитор.

– Там болото, там… – начала объяснять монахиня.

– …вас съедят, – закончила вместо Оливы Листик. – Это, если вы еще не поняли, приграничье!

– Но как… Не может быть! Чтоб такой уважаемый человек, как герцог Вэркуэлл… – возмущенно начал толстый инквизитор.

– Успокойтесь, брат Визаньяк, – перебил его инквизитор с камнем истины. – Они не сказали ни слова неправды, так что мать Русилина имела полное право отступить от утвержденного плана. И я благодарю баронессу Дрэгис за проявленное участие и оказанную милость!

Худой инквизитор поклонился Листику, та присела в книксене. Этому ее научила настоятельница, в прошлом – придворная дама. А вот упитанный брат-инквизитор никак не мог успокоиться. Повернувшись к статуе святой Урсулы, он пренебрежительно произнес:

– Я не верю, что ваша святая чудотворная. Она не внесена в реестр чудес, следовательно…

– Ты что, хочешь сказать, что она самозванка?! – заступилась за святую Листик, а инквизитор, презрительно улыбаясь, протянул руку:

– Вот я сейчас коснусь ее – и что? Даже ухвачусь двумя руками. У меня наступит исцеление?

От такого кощунства монахини в испуге замерли, а Листик снова вмешалась:

– Не делай этого! Исцеления у тебя не наступит, ты и так здоров! Скорее наоборот, что-нибудь выскочит!

– Где? Что? – не понял Визаньяк.

– Чирей, на этом самом месте!

– На каком этом самом? – презрительно скривился инквизитор.

– На том, где обычно у тебя выскакивают, заодно и увидим, где они у тебя чаще всего появляются, – прищурилась Листик.

– Действительно, брат Визаньяк, – предостерегающе поднял руку худой инквизитор. – Сестра Урсула при жизни была очень строга, маловероятно, что теперь, став святой, пусть даже матерью, она смягчила свой нрав! Она может покарать, возможно, не так, как сказала баронесса, но все же… Поостерегитесь, брат…