— Дела плохи, — сказал лейтенант Шаттерхенд.

— Отчего? — равнодушно спросила Мира. Пусть хоть полгорода сгорит, ее не трогало это.

— А от чего они бегут? Не от хороших новостей же.

— Мятежник во дворце…

— Посмотрите, ваше величество: у людей совсем мало пожитков.

Мира нехотя пригляделась. Да, так и было. Большинство беженцев несли тощие мешки или котомочки. Ну и что? Какое ей дело?..

— У них не было времени на сборы. Схватили, что попалось под руку, и рванули прочь. Что-то скверное случилось совсем недавно.

Что-то скверное случилось, да. Не здесь, а на мосту через Бэк. И все остальные плохие новости в мире не перевесят эту одну.

— Да, сир… — она отвернулась от окна.

Сойдя с поезда, двинулись к центру города, навстречу людям. Те были испуганы, кричали друг на друга, поторапливали. Почему-то шарахались в стороны, завидев отряд гвардейцев. Тоже странно, если подумать: никогда столичные жители не боялись гвардии. Лазурные рыцари — свои, краса и гордость, защитники…

Шаттерхенд остановил одного, другого, третьего беженца.

— В чем дело? Что стряслось?

— Северяне пришли.

— Во дворец?

— Нет, сир. Те, что во дворце, давно сидят. Теперь пришли еще, на тот берег Ханая. Их там чертова уйма…

Вот оно как.

Перед глазами Миры возникло стратемное поле. Алые войска не успеют раньше черных… Да, все верно: не успели. Черные уже здесь. Но теперь это не имеет значения…

Пошли дальше сквозь перепуганную столицу. По улицам, кроме беженцев, рыскали мрачные мужики с оружием. Оружие — какое попало: топоры, арбалеты, мечи, искровые откуда-то копья. Лица мужиков — грязные и злые. Прямо на глазах у Миры случился грабеж. Бандиты остановили телегу беженцев, раздели и прогнали семью, что ехала в телеге; принялись делить пожитки. Они нимало не смущались гвардейцев, продолжали свое дело, даже когда люди Шаттерхенда подошли вплотную. Лейтенант словил одного грабителя, отлупил, обезоружил.

— Какого черта вы творите?!

— Ты это, сир, спокойнее… Мы служим его… тьфу, ее величеству.