– Сними трусики.

При этом от его взгляда у меня начали трястись руки. Ни секунды не сомневаясь, я приподняв бёдра стянула бельё и отбросила в сторону и неосознанно, призывно развела ноги. Зарычав Максим тут же одним движением навис надо мною, приникая к губам, опираясь на одну руку, другою обхватил грудь, играя пальцами с вершинкой, чуть сжимая её. Оторвавшись от губ, начал лихорадочно покрывать поцелуями лицо, спустился по шее вниз и наконец под мои срывавшиеся стоны обхватил сосок губами. Лаская то одну грудь, то другую, мягко касался языком, то втягивая сосок в рот бил по нему языком, иногда грубо прикусывая. отчего моё тело выгибалось ему навстречу. Обхватив его торс ногами я вовсю тёрлась о его пах, но он не торопился и словно играя со мною, не давал самой насадиться на его член. Когда я не выдержав вскрикнула:

– Максим!– Он оторвавшись прорычал: «Скажи Лия. Ты же знаешь, что я хочу услышать?», срывая этим последние крохи самообладания. Я больше не помня себя шептала: «Хочу тебя. Создатели, как же я хочу тебя!», а почувствовав проникновение, срывая голос, кричала от наслаждения его имя. Моё сознание словно раздвоилось и я не понимала: где я тянусь к Максиму, а где волчица требует своего волка, чувствуя его пальцы скользящие по моим складочкам, задевающие набухший от желания клитор и одновременно наслаждаясь мощными глубокими толчками, я обезумев тёрлась об него всем телом, целовала туда, куда дотянусь и остро жалела, что у меня всего лишь две руки – хотелось коснуться его везде, огладить, иногда вцепиться ногтями чувствуя особо сильные толчки под разными углами и вскрикивая, постанывая, теряя рассудок, в какой-то момент, притянув его за голову к себе, вонзилась клыками в его надплечье. Стоило первым каплям крови коснуться языка, как я потеряла связь с реальностью: втянув в себя рубиновую влагу, выгнувшись всем телом, я провалилась в самое безумное, яркое, неистовое наслаждение в моей жизни.

Это было невероятно: крохотной частичкой, словно атом, я дрейфовала в космосе эйфории и только голос: «Лия, девочка моя, очнись!», пытался выдернуть меня туда, куда я возвращаться не хотела. Мне было так хорошо, что я всеми силами пыталась удержаться в этой реальности, но она начала тускнеть, ярчайшие звёзды меркнуть, выталкивая меня из этого небытия. Всхлипнув от разочарования, распахнула глаза и увидела склонившиеся надо мною лицо Максима. С тревогой в глазах вглядывался в моё лицо и удостоверившись, что смотрю на него более осознанным взглядом, облегчённо выдохнул: