Умирать не хотелось, но найти убийцу было необходимо. Еще из-за одного крохотного

"но". Она получила силу в результате смерти Прасковьи. И если отомстить за наставницу…

А отомстить требовалось, ведьма понимала это очень отчетливо. Есть и такое, как последняя ведьминская воля, или последнее желание.

Если Ирина найдет убийцу…

Волкодлак?

Та дурочка-ведьма?

Нет, Ирина не верила, что они во всем виноваты. Даже не так, довели-то до смерти Прасковью именно они, а вот кто им приказал? Есть нож, который убивает, и есть рука, которая его держит. А есть еще голова, прикрепленная к этой руке и тот, кто науськал голову.

Есть.

Вот последнее звено Ирина и хотела вытащить на поверхность. Рассмотреть, посадить…

Хотя бы – пристрелить при задержании.

Незаконно?

Сложный вопрос, законно-незаконно. Да, законы есть, да, их надо соблюдать, но Ирина очень часто думала, что некоторые законы стоило бы или изменить, или ужесточить… или – наоборот. Смягчить. Допустим, украл воришка шоколадку. И чего его таскать из суда в суд?

Выдрать да отпустить.

Допустим, продал кому-то подонок дозу наркоты. То же самое – чего его таскать в суд и тратить деньги налогоплательщиков?

Казнить – и вся недолга.

А те, кто будет кричать: жестоко, ужасно и "оно ж человек" – пусть представят на месте наркомана своего ребенка. И заткнутся раз и навсегда.

Ирина понимала, что подобные теории сторонников не найдут, да и ладно. Переживет.

А пока…

Ох, как же неохота это делать. Как же тоскливо. Как же не лежит сердце.

И даже на ведьминские предчувствия не спишешь – ни к чему. Ирина отлично знает, что именно ей не нравится, она уже попала в зону внимания одной организации и вторая ей совершенно без надобности. А – вот.