В подтверждение своих слов он заколыхался всем телом, зазвенел золотыми браслетами на лодыжках и запястьях. Танзен, лишившийся руки, переметнулся в форму № 25 (тигр). Огромный полосатый зверь прыгнул на Злого Раджу, схватил его зубами за плечо — но кожа оказалась прочнее камня!

— Солнце восходит, и горы стоят!.. — пропел Бураадми, с силой ударяя Танзена в нос. — С тигром сцепился прекрасный раджа! Смотрят боги с небес, как прекрасный раджа хищника злого поверг…

Танзен резко перешел в форму № 46 (цанцер) и сомкнул на горле Бураадми клешню. Злой Раджа замолк на полуслове и затрепыхался, царапая карапакс.

Его многочисленные слуги подались вперед. Но Танзен сдавил сильнее, по смуглой коже потекла кровь — и все замерли. Волшебник щелкнул второй клешней у самого живота Бураадми, а торакоподами вырвал из его рук сабли.

Отбросив их подальше, Танзен еще разок встряхнул Злого Раджу, поднял повыше и проскрипел:

— Солнцегххляд. Отпустххите екххо.

Говорить было трудно. Мандибулы и ногочелюсти цанцера плохо справлялись с парифатской речью. У этих людей-раков язык собственный, очень сложный, приспособленный для водной среды.

Кстати, о водной среде. Танзен уже начал чувствовать стеснение в жабрах. Цанцеры способны оставаться на воздухе часами, но им это неприятно.

Еще немного, и Танзену станет больно.

По счастью, Бураадми что-то прохрипел, и его слуги помчались выполнять приказ. Уже через несколько минут солнцегляда доставили к воротам.

Это не был брат Массено. Танзену хватило одного взгляда, чтобы это понять. Конечно, он почти ничего не знал об этом монахе, но уж в одном-то факте был уверен.

Брат Массено — мужского пола.

А к нему шагала женщина. Молодая и в общем-то даже привлекательная, хотя и нездорово худая. В отличие от монахов мужеского пола, тонзуры на ней не было, но в остальном все то же самое. Багровая ряса, Ктава на поясе, повязка на глазах.

— Да осветит тебя Солнце, добрый цанцер, — хрипло произнесла она, сразу поняв, кому обязана. — Я не знаю тебя, но прими мою благодарность.

Танзен разжал клешню. Бураадми упал на колени и горестно простонал:

— Вот, проиграл прекрасный раджа, небо упало, и море горит… Кто ты, обидчик, ответь громко мне! Имя свое назови и открой мне лицо!

Танзен секунду поколебался, но потом все-таки перешел в форму № 50. Он все равно уже засветил тут целых пять форм, еще одна ничего не изменит.

Глаза лорда Бураадми расширились. Уставившись куда-то на шею Танзена, он пробежал вперед и возопил:

— А-а-а!.. А-а-а!.. У тебя родинка в том же месте, что и у меня! Ты… ты мой потерянный брат!