- А что с твоим отцом, Диагроном? Жив ли он?

- Жив, но покинул Алмазный Бастион тысячи лет назад!

- Отчего так?! А как же его жребий?!

- Он не мог больше следовать ему здесь и ушел во внешний мир! Теперь он там следует своему жребию!

- Со смертными?! – ужаснулась Имрата. – Какой ужас! А жив ли Магеран? И Смордент?

- Оба погибли... – печально сказала Латулла. – Освободив остров, мы еще долго отбивали вторжение за вторжением, и погибли еще многие, пока твой отец не создал эту стену.

- А Такалата? – с надеждой спросила Имрата.

- Жива, но... она утратила себя. Вызверилась.

Имрата на секунду смолкла. Жаль погибших, но еще сильнее жаль озверевших. Горше их судьбы сложно придумать.

И она не стала даже спрашивать, что к тому привело. Такалата, старшая сестра Латуллы, в той войне потеряла мужа и двоих детей. Она ненавидела смертных, как никто. Если Имрата просто желала освободить отца, то Такалата убивала всех, кого видела, мстила с редкой беспощадностью... и, видимо, сожгла себя в этой ненависти.

- А как жил все эти годы мой отец? – промедлив, спросила она. – Я... я знаю уже, что он сотворил эту стену, но что было еще?

- Он искал тебя, - ответила Латулла. – Но твой след слишком затерялся, а война продолжалась, и для горя не было времени. Мы все решили, что ты погибла. Аэтернус долго нес траур, оплакивая тебя и твою мать, почти тысячу лет был одинок, но потом снова сошелся с одной титанидой.

- Я ее знаю?

- Нет. Она родилась через двести лет после твоей пропажи.

- А где она сейчас?

- Где-то на восточном побережье. Если хочешь, сходи к ней потом. Ее зовут Этра.

- У нее были дети?

- Да, один сын. У тебя есть младший брат, Имрата!.. но ты о нем не спрашивай. Мы о нем не говорим.

- Почему?

- Его изгнали... – неохотно сказала Латулла. – Очень давно...