— И зачем ты ее позвала с нами?

— Урр!

Надо же, как спелись! И когда только успели?

— Я твой опекун, а следовательно, фактически сестра. Риссуэлла точно твоя сестра. Следовательно, моя сестра тоже. А в семье все должны дружить, иначе что это за семья? По крайней мере, в моей семье дела обстоят именно так, — заявила нравоучительным тоном.

— Думаешь, она действительно станет тебе подругой?

— А разве у нее есть шансы избежать этого?

— Аргумент… Так что же мы стоим? Пикник-пикник! Марк, догоняй! — воскликнул Мартин и совсем не «по-принцевски» вдруг сорвался с места и побежал.

Марк с секундным опозданием азартно взревел и погнал следом, сотрясая пол. Откуда-то спереди раздался чей-то визг. Риссуэлла или Оливий? Я бы не утверждала наверняка… Так, а чего это я вдруг в отстающих оказалась, это же моя идея с завтраком в саду!

— Эй, меня забыли! — завопила радостно и, подхватив поудобнее подол платья, побежала вслед за всеми.

У меня сегодня выходной — имею право веселиться как мне того хочется! А потом непременно пойду похищать Арка!

* * * * *

Солнце уже в значительной мере припекало, сидеть на неровной бугристой земле, хоть и на пледике, было неудобно, особенно учитывая, что Лексара задела мой стакан с соком и вылила его весь мне на подол. В довершение ко всему, пролетавшая мимо мошкара так и норовила либо сесть на меня, либо запутаться в моих волосах.

Тем не менее, я стоически сидела, не выказывая недовольства, лишь молча жевала травинку и, щурясь из-за ярких солнечных лучей, наблюдала за бегающими по поляне Мартином, Марком и… Оливием.

Причем последний поначалу больше убегал от этих двоих… пардон, троих — Лексара тоже принимала активное участие в этой забаве, я ее не сразу заметила… Так вот. Если изначально веселились только трое, за счет Оливия, то в какой-то момент дриад осмелел и встретил опасность лицом к лицу… А конкретно — позволил Марку опрокинуть себя и обслюнявить. После чего Мартин посчитал, что Оливий «свой» парень и можно усложнить правила игры таким образом, чтобы весело было всем.

Подозреваю, на решительность Оливия повлияло то, что Риссуэлла, до того увлеченная только завтраком и погруженная исключительно в свои мысли, продолжила думать свои думы, рассеянно глядя за веселящимися парнями… и белкой. Вот после пойманного взгляда Оливий и расхрабрился вдруг.

Правда, я, в свою очередь, подозревала, что он просто отвлекся на Овсянку и уже не успел отскочить от прыгнувшего к нему Марка. По крайней мере, я успела заметить, с каким обреченным видом он зажмурился, явно готовясь принять свою смерть.