— Дай хотя бы покалечить эту гадину, которая отдала приказ убивать ни в чем неповинных людей!

— Успокойся! Храм сам разберется с ней, а нам, случись чего, придется отвечать за самосуд. Пусть сама отчитывается за свои действия перед храмом, а не мы будем оправдываться из-за нее.

— Ха! Жалко своей шкуры, Нисторин? — ехидно спросила Каллина. — Ее все равно подпалит костер возмездия!

— О чем это ты? — спросил Лиан, он явно не понимал: о чем идет речь.

— Те повозки с соломой! — воскликнул Юлиан. — Так вот зачем они!.. Эта гадина хочет поджечь город, Лиан. Я шел к тебе, когда увидел ее стражников, они везли солому и факелы, две открытые повозки. Или их больше? — с яростью в голосе спросил он Каллину, приставив клинок к ее горлу.

Лиан повернулся, с другого конца города шел дым и поднимался столб огня, в воздухе уже запахло гарью.

— Ты что совсем с ума сошла?! — воскликнул он.

— Нет, Нисторин, это вы все сошли с ума, когда отреклись от учения Великого и Всеблагого Алина.

Она еще что-то говорила, о праведности законов Алина, о верности его слову и все в том же духе, но Лиан не слушал ее, он повернулся к Юлиану.

— Нужно ехать туда, нельзя допустить пожара!

— Вы мэр города? — спросил князь Синуш, подойдя к ним.

— Да, а вы…

— Князь Синуш. Если вам нужна помощь в тушении пожара, то мы с радостью поможем вам.

— Хорошо, с той стороны, откуда идет дым, есть две речки.

— Понятно. Сюда идет царь Изяслав, так что вы тут держитесь.

— Спасибо.

Синуш отдал команду и, возглавив своих людей, направился в сторону пожара. Двое стражников меж тем подняли Каллину и, заломив ей за спину руки, связали их прочной веревкой.

— Отведите ее в городскую тюрьму, — приказал Лиан.

Через некоторое время подошел царь Изяслав, следом за ним и настоятель Храма. Оба, преступая через трупы, шли мимо раненых, которым уже начали оказывать помощь три военных лекаря царя Изяслава, два местных лекаря и все, кто мог и хотел помочь.

— Господин Нисторин?