Вагон качнуло, и поезд остановился. Внутрь вошла женщина, нагруженная сумками, и я поднялась, уступая место и с сожалением отвлекаясь от романа. Мне оставалось всего несколько страничек, где герои наконец-то обретали свое подобие «долго и счастливо».

Почему подобие?

Слишком долог был их путь. Слишком много драконов погибло. Колояр лишился руки. Златан потерял одного из верных спутников и в итоге женился на Изольде, сильной драконице, прошедшей вместе со своим королем войну. Половина королевства оказалась разрушена, и понадобятся годы, чтобы ее восстановить.

Я стояла, смотря в черные окна, за которыми мелькали толстые переплетенные провода, и раздумывала над прочитанным. Роман вызывал двойственные ощущения: история цепляла, но оставляла после себя неприятный осадок грусти, обреченности и жалости.

Война, разрушение, долгожданная победа, но потерь столько, что и радости она не вызывала.

Вагон в очередной раз остановился, и я вышла на своей станции, задумчиво, но по привычке быстрым шагом направившись к выходу.

За время, проведенное в метро, небо немного распогодилось, став светлее. Откуда-то звучала знакомая мелодия «Батарейки» «Жуков» — уличные музыканты так часто исполняли ее, что я и сама могла спеть все куплеты наизусть. Пусть не так красиво, зато с энтузиазмом.

На мгновение подняв голову, любуясь солнцем, освещавшим облака так, будто там находился неведомый мир (в такие моменты я всегда вспоминала греческую мифологию с пристанищем богов, Олимпом), я осознала, что до сих пор держу в руках книгу. Остановившись перед пешеходным переходом, скинула одну лямку рюкзака и расстегнула его.

Вдох-выдох.

Всего несколько секунд разделяло меня и событие, перевернувшее мою жизнь с ног на голову, а затем разрушившее ее.

Раздался чей-то срывающийся крик, и я подняла взгляд, успев выхватить блестящий значок «Мерседеса» и черную бликующую поверхность капота, а в следующую секунду мощный удар отбросил меня прочь, словно бездушный манекен. Не было ни боли, ни паники. Наверное, из-за шока…

Последнее, что я увидела, — машину, перемахнувшую передними колесами невысокий каменный бордюр и остановившуюся лишь благодаря фонарному столбу, что пришелся в край радиаторной решетки.

Меня накрыла темнота, а вторгнувшееся в голову тихое эхо прошептало:

— Залевир.

Смерть пугает многих. Но, умирая, обычно люди не возвращаются. По крайней мере так мне казалось.

Поначалу я ощутила свои ноги, нетвердо стоявшие на полу. Потом что-то крепко сжимавшие руки, и лишь затем осознала: меня душили. Чужие пальцы сдавливали мою шею.