Когда же мы показались из пещеры, то стало понятно, что ночью неподалеку от останков архара побывало немало зверья. Земля вокруг костей была истоптана, впрочем, и сами кости к этому времени были растащены на довольно-таки значительное расстояние. Что ж, судя по всему, ночью здесь неплохо попировало местное зверье, сейчас же на остатках костей сидели два грифа – ну, эти везде успевают. Мы бросили к останкам животного те кости, что остались после наших трапез – несмотря ни на что, все же не хотелось оставлять в пещере хоть что-то из того, что могло привлечь в нее крупных хищников.

Сейчас утро, все залито лучами поднимающегося солнца, из зарослей можжевельника вылетела стайка из нескольких птиц... Хочется надеяться, что за сегодняшний день мы сумеем преодолеть немалое расстояние, хотя каждому из нас было ясно, что до монастыря мы сегодня не дойдем при всем нашем желании. Ничего, сумеем преодолеть хотя бы половину пути – и то неплохо. Главное, чтоб у наших святых отцов хватило сил на долгую дорогу, и чтоб Светлые Боги отвели от нас всех здешних чудишь, а еще, чтоб принц Гордвин вел себя более или менее послушно... М-да, что ни говори, а условий многовато.

Если не принимать во внимание недовольный вид опального принца, которого заставили нести на спине в импровизированном мешке остатки жареного мяса, то вначале дорога была сравнительно безопасной. Даже фадермус, появившийся вдалеке, не стал нападать на нас – видимо, у него на прицеле уже была другая добыча. Радовало и то, что святые отцы держались сравнительно бодро, хотя Павлен, выделяя каждому из них по ложке все того же белого порошка, недовольно хмурился – это, мол, уже многовато для каждого из нас!.. Ему, конечно, видней, но всем понятно, что без этого непонятного порошка ни один из святых отцов не сумел бы самостоятельно пройти и сотню шагов.

Еще я обратила внимание на то, что отец Витор больше не старался держаться рядом с братом – как видно, даже до него дошло, что от кое-кого (пусть даже это некогда любимые родственники) стоит держаться подальше. Понимаю, как у отца Витора сейчас паршиво на душе – когда-то обожаемый брат сейчас плевать на него хотел, вернее, этой ночью своими руками пожелал избавиться от лишней родни. Сочувствую, но тут уж ничем не поможешь.

Не знаю, какое расстояние от пещеры мы прошли, однако через какое-то время нам вновь стали попадаться те же луга с цветами и травами, а заодно и разноцветные мхи, которые так понравились всем, когда мы еще только направлялись в сторону пещеры чернокнижника. Мне трудно судить о чужих вкусах и пристрастиях, но, на мой взгляд, эти мхи – удивительная красота! У себя дома я редко выбиралась за город – не до того, дел много, но если выпадала такая возможность, то очень любила бродить по бело-голубым мхам наших хвойных лесов. Как мне говорили, на этих мхах любят расти белые грибы. Ну, до грибов я не большая охотница, зато у меня часто появлялось желание упасть лицом в эти волшебные мхи, вдыхать их удивительный запах – в такие минуты кажется, будто ты снова родилась! Жаль, что Евгар не разделял моей любви к подобным прогулкам и просто-напросто боялся леса... Что, другого времени у меня не нашлось для воспоминаний о бывшем муже?!