– Кстати, не подскажете ли мне, почему вы так долго сидели в той пещере на Птичьей Гряде?.. – поинтересовалась я. – Только из-за того, что не могли бросить без присмотра этот кошмарный артефакт? Так оставили бы чончона его охранять, он к этой древности никого б и близко не подпустил!

– А ты что, думаешь, что тамошний колдун сам не желал наложить лапу на Проклятое Око? У него, по-твоему, своих замыслов не было насчет этого ожившего наследия Древних? Нет уж, лучше не рисковать понапрасну, к тому же ждать нам оставалось не так и долго: через какое-то время в Зайрос должны были придти корабли из Польнии, и тогда мы смогли бы переправить Око на корабль. Правда, это дело очень сложное, и передвигаться следовало только ночью – к сожалению, под солнечными лучами Проклятое Око могло просто-напросто сгореть или разрушиться. А потом... Мы с Пшераном стали бы властителями мира!

Если откинуть в сторону излишние эмоции, то станет понятно, что чернокнижник, и верно, каким-то образом поддерживал постоянную связь с Польнией, и королевский дом той страны был полностью в курсе происходящего. Что же касается нашего дорогого принца, то его, судя по всему, намеревались использовать втемную, хотя до его головы это так и не доходит. Ох, если мы сумеем вернуться домой, то вряд ли отец Витор или та же инквизиция хоть когда-то забудет об этой истории!

А еще, вспоминая о «Тау», который пустили за нами вдогонку, мне оставалось только недоуменно качать головой и разводить руками, думая о патологической жадности жителей Польнии с их страстью к наживе. Почему? Даже сейчас, отправляясь на столь важное дело, люди с «Тау» думали в первую очередь о своем кармане, а иначе не набили бы старателями свой корабль, можно сказать, под завязку. Если принять во внимание, что «Тау» – судно немалых размеров, то можно только предположить, сколько людей туда можно было поместить. Понятно, что тяжело груженый корабль шел по морю куда дольше, чем предполагалось, и потому проиграл нам по времени. А еще, спорить готова, по прибытии «Тау» в Сейлс подавляющая часть моряков и офицеров корабля первое время занимались не столько нашими розысками, сколько, так сказать, товарно-денежными операциями, то бишь продавали то, что привезли из Польнии, и одновременно с этим закупали товар для последующей продажи у себя дома. Ну, тут уж ничего не поделаешь: подобное стяжательство – это национальная черта жителей той страны.

Хм, а с чего это, интересно, принц Гордвин стал столь словоохотливым? Терпеть меня не мог с нашей первой встречи – и вдруг такие откровения! Кажется, высокородный очень хотел если не выговориться, то хотя бы поговорить с кем-либо. Почему для своих высказываний он выбрал меня, а не Якуба или Коннела? Возможно, посчитал, что со мной легче договориться.