– Но она ждет ребенка!.. – именно эту причину мы называли, когда пришли на постоялый двор – дескать, женщина плохо себя чувствует и потому не может дальше продолжать свой путь, и ей надо только отлежаться пару дней...

– И что с того?.. – в голосе Фаттаха было безразличие. – Ее ребенок – отныне это наша забота.

– Зачем вам моя жена?

– Глупый вопрос.

– Но почему вы выбрали именно ее? Идите на здешний рынок рабов, там продают немало женщин, выбирайте любую!

– Я всегда приобретаю то, что мне приходится по вкусу. Сейчас я решил, что мне подходит эта женщина, и потому я ее покупаю.

– Но мне она тоже нравится! И потом, у нас семья!

– Меня это не интересует... – пожал плечами турег. – Я заберу эту женщину перед своим отъездом, а ты за нее получишь две золотые монеты. И мне надо, чтобы к тому времени она выздоровела.

Вот жмот! А может, он просто издевается, или никогда не заглядывал на рынок рабов? Насколько мне известно, молодые рабыни стоят куда дороже! Эти рогатые обитатели пустынь находятся тут достаточно давно, так что они должны хорошо знать все здешние цены на невольников. Что касается Фаттаха, то он, видимо, просто возжелал забрать себе то, что ему приглянулось, причем забрать как можно более дешево, и мнение другого человека по этому вопросу его совершенно не интересует. Теперь я понимаю хозяина «Отрады странников» – с такими постояльцами точно не разбогатеешь.

– Какие две монеты?.. – возмутился Винсент. – Моя жена стоит во много раз дороже! Знаете, какой выкуп я заплатил родителям этой женщины, чтоб взять ее в жены, а теперь вы желаете забрать ее почти что даром? Это что у вас за цены такие?

– Хорошие цены... – турег не сводил с меня взгляда. – В наших пустынях такие женщины со светлой кожей долго не живут, быстро умирают, так что я не собираюсь платить большие деньги за рабыню, которая вряд ли протянет длительное время. И потом неизвестно, сумеет ли она выдержать долгую дорогу до тех мест, где мы живем. Я и без того считаю, что переплачиваю за этот товар. Две монеты – больше она не заслуживает.

Ну, ничего себе: я – товар! Конечно, меня уже разок продавали, но при этом у продавцов и покупателей были хотя бы какие-то человеческие эмоции, а тут отношение к людям примерно такое же, как к грязи под ногами. Ох, жители жарких пустынь, рога бы вам всем обломать!

– Я... Я должен подумать!.. – выпалил Винсент.

– Это уже сделал я, а что ты думаешь – до этого мне нет никакого дела. Перед нашим отъездом ты получаешь деньги и уходишь, оставляя нам эту женщину. Все, разговор закончен.