Мы вместе покинули здание, сели в машину, припаркованную во дворе. Как оказалось, мы там были не одни, на заднем сидении находились ещё двое. Один был немолодым могучим великаном с густой окладистой бородой, а второй представлял его полную противоположность. Молодой парень, невысокий, худой, с тонкими чертами лица, и чуть раскосыми глазами. Волосы его выглядели седыми, обесцветил, или от рождения альбинос. На кончиках ушей виднелись странные шрамы. Колесов не счёл нужным мне их представлять.

До места добрались быстро, хотя Шурик, понятно, нас опередил. Я подумал, что освободившись, он просто уйдёт в проход, но Шурик был не таков. Картина была следующей: он стоял у самого прохода, тыча стволом пистолета в голову молодого парня в форме сержанта полиции, тот еле стоял на ногах, а лицо его было залито кровью. Вокруг стояло оцепление, но никто пока ничего не предпринимал.

— Я требую привести сюда Степана Молчанова! — кричал он, стараясь целиком спрятаться за заложника, — как только он подойдёт ко мне, я отпущу заложника и уйду. Никто не пострадает, только приведите его.

— Я мог бы его застрелить, — задумчиво проговорил белобрысый парень, доставая пистолет. В речи его слышался непонятный акцент.

— Мушку сперва спили, стрелок, — посоветовал ему я.

Парень удивлённо посмотрел на меня, смысла сказанного он, очевидно, не понял. Зато понял бородатый великан, который громко захохотал.

Михаил Ильич помог мне пройти через оцепление, а дальше я пошёл один. На всякий случай выставил впереди ладони, показывая, что не вооружён. Шурик разглядел меня только метров за пять. Голос его срывался на визг.

— Стёпа. Иди ко мне, сейчас свалим и всё. Хрена лысого нас кто найдёт.

— Шурик, — спокойно сказал я, подходя поближе, кричать не хотелось, слишком много ушей вокруг, — отпусти заложника, всё нормально. Мы уйдём, но позже. Я договорился, теперь мы работаем на государство.

— Мы? — он непонимающе уставился на меня.

— Да, я дал согласие сотрудничать, и ты тоже его дашь. Нам за это все грехи спишут, и не нужно будет прятаться.

— Ты серьёзно? — он понемногу начал успокаиваться.

— Ну, хочешь, куратора своего покажу, он проектом заведует, мы не первые путешественники в другой мир.

— Нет, не надо, Стёпа. Не зови никого, я тебе верю, только тебе одному и верю.

Вдруг он покосился на заложника.

— А это? Тоже простят? Это ведь терроризм.

— Непреодолимые обстоятельства, не страшно. Прощения у него попросишь и всё. Забудь, новую жизнь начинаем.

Рука Шурика разжалась, сержант аккуратно отошёл в сторону и стал медленно удаляться. Шурик присел на корточки и выронил пистолет. Руки у него дрожали, а сам он, казалось, вот-вот заплачет.