— Вопреки распространенному мнению, Теневыми не становятся. Это не какое-то проклятие или кара богов, за грехи. Этим нельзя заразиться, словно простудой. Я родилась Теневой, — ой, сколько сочувствия и жалости в его взгляде. Меня это взбесило. — Прекрати!

— Что?

— Жалеть меня! Словно я вот-вот умру.

— Прости. Как ты узнала?

— Отец рассказал, — у врайта глаза на лоб полезли. — Нет. Он не был Теневым. Просто человеком широких взглядов. Он много читал, много путешествовал. Смотрел на мир как на шкатулку с сюрпризом внутри. И он не таскал меня к шаманам, не пробовал блокировать мои силы, не пытался удавить ночью подушкой. На самом деле он просто принял все как есть, и вместо того, чтобы запереть в подвале, начал учить.

— Учить?

— Хм, — я позволила себе на вдох погрузиться в воспоминания. Отец. Он всегда улыбался, видя мои неловкие попытки справиться с силой. Мы учились вместе, я — контролировать теней, он — жить под одной крышей с маленьким неуправляемым монстром. Впервые годы я крушила все подряд. Он рассказывал, что как-то даже снимал меня с крыши, когда мне было два. Честно, я не знаю, как у него хватало терпения выносить все мои выходки.

— Он любил тебя, — вклинился в мои мысли голос демона.

— Да, любил.

— А Сибилла?

— Сибилла ничего не знает и не узнает.

— То есть как? — я не хотела обсуждать эту тему, но, видимо, придется.

— Где-то за два сумана до родов у нее вдруг проснулся мозг. Она поняла, какую совершила ошибку, сбежав из дома с человеком, и захотела все исправить. Первым пунктом плана, стояло избавление от меня. Она вызвала у себя преждевременные роды, но что-то там не рассчитала и отключилась. Когда отец нашел нас, она истекала кровью, а я застряла где-то на полпути. Короче, можно сказать, что на родах она не присутствовала, — я усмехнулась, понимая, что даже этот ее план провалился, благодаря моим силам. По врайту же, как всегда, невозможно было ничего понять. — Я выжила благодаря теням. Они на тот момент хотели жить больше, чем я. Отец говорил, что я словно в пеленки, была закутана в них и орала так, что чуть ли стекла не лопались. Он унес меня в комнату и Сибилла меня так ни разу и не увидела.

— А…

— Отец вышел из себя. Отношения с Сибиллой у них разладились задолго до этого эпизода, но именно он стал той соломинкой, которая переломила хребет верблюду. Как только она пришла в себя, они все выяснили. Сибилла написала отказ от всех прав на меня и в тот же вечер счастливо отбыла в Физалию. До четырнадцати я ее не видела ни разу, да и не очень-то и стремилась.

— А позавчера что было? — мда, не этого вопроса я ждала от демона.