— И что это? — вопрос сорвался яростным рычанием.

— «Пересмешник» и все, что с ним связано, — ответила богиня, протягивая руку, на которой нежно-голубым светилась диадема. Я склонил голову на бок, Что ведьма, нелегко иметь душу?

Я смотрел на бывшую лекарку и гадал, что именно терзает ее больше: воспоминания Ника или его чувства к Калисто и команде, а может все вместе?

— И что взамен? — выгнул я бровь, не торопясь подходить.

— Ничего. Просто забери.

— Откуда мне знать, что в один прекрасный день ты не решишь вернуться за ним?

— Бери, волк! — почти рыкнула Ватэр. — Я даю слово, что никогда больше не потревожу ни тебя, ни Калисто, ни кого-либо из членов команды, ни ваше продолжение, — топнула ведьма ногой по спокойной водной глади, поднимая вокруг себя стену из воды. Когда все успокоилось, на берегу пруда осталась лежать диадема, а ведьма исчезла, так же внезапно, как и появилась.

Я осторожно поднял с земли «Пересмешник» и хмыкнул.

Измученная богиня явно страдала от бессонницы и навязчивых идей, все вышло так, как я и предполагал. Она только училась справляться с новоприобретенной душой, и было ведьме очень хреново, почти невыносимо.

В тот же день я прыгнул порталом к василискам, где сейчас находился Кор. Бывший пират неплохо рисовал, знал «Пересмешник», как свои пять пальцев и помог мне с чертежами. Через суман они уже лежали у Кристофа на столе. Строительство контролировали Сайрус и Калеб лично. Вагор, Тим, Люк, Зотар и Стюарт ныряли за жемчужницами весь следующий месяц.