- А почему бы старику и не поворчать, Ирида? Кому, как не мне, тебе мозги на место вправлять?
Ирида знала - он говорил от сердца, без злобы. Так же знала она, что дядя был категорически против её стиля вождения. В вопросах эмансипации женщин он оставался закоренелым шовинистом. Впрочем, как и девяносто процентов мужского населения страны.
- Ох, дядя...
- Ты мне не дядькай. А слушай, что тебе говорят.
Ирида улыбнулась.
- Я слушаю.
- То-то же, - Алекс улыбнулся в ответ. - Как у тебя дела? Как Стас? Я ему звонил часа четыре назад, но он так и не ответил ничего.
- Стаса дома не было.
- Снова поругались?
Алекс подался вперед, желая через стейлс получше рассмотреть племянницу. Они не виделись почти два месяца. До него доходили нехорошие слухи, и он позвонил Стасу, желая услышать опровержение.
Спрашивать у Ириды не имело смысла. Она - молодая женщина, и для него всё этим сказано.
Уголки губ девушки опустились, выражая тревогу.
- Да, немного поругались.
- Это нехорошо. Вы не должны ругаться друг с другом. Вы - это единственное, что у вас есть.
Неожиданно слезы навернулись на глаза Ириды, и ей пришлось сильнее сжать губы, чтобы не расплакаться. Как же тяжело без мамы! Без близкого человека женского пола! Который подсказал бы и уберег от лишнего риска. Слова дяди о том, что ближе, чем Стас у неё никого нет, полоснули по сердцу острым клинком. Почему они в последнее время потеряли теплоту общения? Стали ссориться? Обвинять друг друга?
- Дядя, не будем. Завтра же помиримся. А у тебя как дела? - Ирида сознательно сменила тему. Если дядя продолжит углубляться в её жизнь, то придется рассказывать и про Кира. Или, что ещё хуже, он затронет вопрос двадцатилетнего юбилея, и тогда она точно расплачется.
- У меня тоже все нормально, - Алекс внезапно стал серьезным, даже нахмурился. - Ирида.
Он позвал и сделал паузу, давая понять, как важно то, что он собирается сказать.
- Да, дядя?
- Ты в курсе, что вернулся Богдан Славинский?