– А вот это уже очень интересно, – произнес Анварус. – То есть и одаренные тоже?

– Одаренные этого года поступления, да, – ответила глава. – Предыдущего будут расписаны весной по Доминумам в обычном порядке.

Анварус слегка нахмурился, так как именно в этом году в Академию поступила его дочь.

– Что, все расписаны? – с неудовольствием уточнил легат.

– Я так понимаю, вы интересуетесь судьбой своей дочери, господин Аваратан? – с хитринкой улыбнулась Сабрина. – Вы сначала у нее поинтересуйтесь, насчет планов после выпуска.

Анварус вообще помрачнел. Он даже зубами скрипнул. И как сариэль равнину, хищно оглядел он пристальным взором учеников Академии. Особенно его интересовали парни, рядом с дочерью (Хех, как будто Саманта подпустит кого-нибудь из парней к своей девушке! Она брату-то разрешает, когда настроение хорошее!).

Учебников (опять слэнг, что поделать) сразу построили в парадные коробки и децерионы с вигинтилами принялись прохаживаться вдоль рядов, пристальными взорами оглядывая подчиненных. А Регни Алье, легат учебного, подошел к остальным.

– Хорошего дня, – пробасил здоровяк и с подчеркнутым уважением добавил с легким поклоном. – Госпожа Сэйтис.

– Добрый день, Регни, – тепло улыбнулась в ответ Сабрина.

А Алье перевел взгляд на Саэту.

– Госпожа Айфолен? – спросил он, явно имея в виду какой-то разговор до этого момента.

– Господин Алье, я отвечу также, – спокойно произнесла Айфолен.

– Если это такая проблема, то я клянусь, что дойду до императрицы! – твердо произнес легат. – И если понадобится, то переведу вашего будущего мужа к себе! Тогда вы вынуждены будете согласиться служить в учебном!

По лицу всех женщин (то есть руководства Академии) промелькнуло выражение скепсиса.

– Поверьте, господин Алье, – произнесла Сабрина. – Императрица не удовлетворит вашу просьбу.

На лице Фирона Эридис появилось выражение любопытства. Жгучего любопытства. Но прежде, чем он открыл рот, чтобы задать вопрос, заговорила Сабрина.

– Брат мой, поверь, ты не хочешь это узнавать, – предупредительно произнесла женщина.

Фирон с выражением буквально муки на лице, страдальчески посмотрел на Сабрину. А та кивнула, подтверждая свои слова.

– Вот так всегда! – тяжело вздохнул Фирон.

Откуда сверху, со стены, стали раздаваться звуки. Закашляли трубы, вразнобой забахали барабаны.