– Даррен… – с ее глаз закапали слезы.

Они падали на лицо Даррена, очищая его от засохшей рубиновой крови.

Осознание того, что Дарр умер, навалилось сдавливающим ребра грузом. Лианна задыхалась, не могла вымолвить ни слова, в голове крутились одни и те же мысли:

Она не успела сказать ему ни слова…

Она не успела сказать ему «люблю»…

Его глаза больше никогда не одарят ее чистым прозрачным светом…

Его мягкие теплые губы больше никогда не прижмутся к ее…

Лианна дрожащей рукой прижала к себе голову Даррена.

Все вокруг вдруг стало пустым, глухим и нереальным.

Изнутри ее разрывала боль, ненависть и ярость. Она хотела убить себя смертью в тысячу раз более мучительной, чем умер Даррен… она хотела к нему, туда, куда ушел он, быть вместе с ним, всегда, навсегда…

Боль от потери Даррена была невыносимой. Лианна задыхалась от слез, боль становилась все сильнее, заполоняя все сознание, становилась ощутимой физически. Ей хотелось кричать и извиваться, корчась на холодном полу комнаты. Грызть его зубами, разбивать руки в кровь, царапать себя, разрывать на части собственное тело. Она вырвала деревянный кол из груди Даррена, балансируя на грани рассудка. Самым простым решением было вонзить его прямо в сердце.

– Я люблю тебя… – слабым эхом донесся из памяти голос Даррена. – Не смей этого делать…

Она задохнулась и упала на землю, скорчившись и обняв руками колени. Она ослепла от боли, не чувствовала ничего, даже своего тела. Пропало ощущение всего, весь мир сосредоточился в одной–единственной пульсирующей болью точке.

Лианна еще крепче прижала к себе Даррена, будто баюкая.

Безумие подползало все ближе.

Ей внезапно перестало казаться, что она в комнате. Вот же она, лежит на пляже, залитом ярким солнечным светом.

На ней купальник, глаза закрыты солнцезащитными очками.

Издалека доносится музыка.

Она обнимает Даррена за талию, положив голову ему на плечо, и слушает, как он подпевает в тон музыке.

Но…