— Ладно, мы пойдем…
— Идите, идите! И передайте экипажу, что я сегодня не принимаю.
После ужина я легла на кушетку, закинув руки за голову, и слушала, как гудят недра «Скитальца». Издалека доносились скрипы, рокот, корабль жил, как живут по-настоящему большие суда. Я закрыла глаза, борясь с желанием задремать.
В дверь постучали, я рявкнула, все еще чувствуя обиду:
— Не принимаю!
— Ты охренела?! — гаркнул Шианд и ногой высадил дверь.
— Вам можно, — торопливо сказала я и вскочила. — В чем дело?
— Я на лечение пришел. Какого хрена ты спишь, когда здесь капитан?
Я быстро пересела на место врача и указала на кушетку.
— Прошу.
Он сел, но не затем, чтобы показать больной бок.
— Я тебе кое-что объясню, — прошипел он, щуря и без того мелкие глаза. — Я тут главный, поняла? Много лет ходил без медиков и еще похожу, так что если ты попробуешь подлянки делать, я тебя в шлюз выкину!
Я подалась назад, вытирая с лица брызги слюны. Кажется, веселая троица на меня донесла. Ну-ну, ладно.
— А теперь смотри, — он расстегнул рубаху, на груди слева было что-то вроде липучки. — Это датчик сердцебиения. Пять минут без стука и кораблю конец. Так что если решишь меня отравить или по-другому кончить, подумай. На «Скитальце» шлюпок нет. Поняла?
Я пару раз кивнула.
— Значит, умная, — он задрал рубаху и повернулся синим боком.
После такой отповеди стало страшно. Если угроблю его, то последнее о чем стоит волноваться — месть его команды. Не так уж они к нему привязаны, как казалось. Но залечу до смерти и взлечу на воздух вместе со «Скитальцем».
У меня в прямом смысле слова опустились руки. Шансов нет. Лекарств, впрочем, тоже. Повезло, что это гематома, которая рано или поздно, пройдет сама. Все что я могла — поплевать сверху, авось поможет.
— Динамика положительная. Покой и холод, — я поискала предлог от него избавиться и добавила. — Требуется строгий постельный режим.
— Еще чего, — Шианд опустил рубашку на место и, скособочившись, вышел за дверь.