Я похолодел. А что если все так и есть? Сомневаюсь, что Верховный Иерарх мною доволен, — после того как я случайно привел его в западню, уж точно нет — вот и решил таким образом от меня избавиться. А другие Наблюдатели ему и слова поперек не скажут, они явно слушаются каждого его слова. Вон Литий вмешался же в поединок Сая и Изабеллы — можно сказать, спас любимого ученичка Артмаэля, вытащив того за шкирку в последний момент. Тут точно не обошлось без указаний Верховного Иерарха.

Но тогда у меня нет шансов! И что делать? Просто лечь и сдаться? Ну уж нет, я так не могу. Я выйду отсюда с этим трижды проклятым амулетом, чего бы мне это ни стоило!

Кошачьим движением уклонившись от удара кулаком и подпрыгнув над размашистым взмахом лезвия, который должен был срезать мне всё пониже бедра, я снова сократил дистанцию и, проскочив у правой статуи между ногами, — еще и кинжал сумел подобрать, вот я молодец! — оказался позади каменной громады.

Да ладно?! Мне сразу показалось странным, как усиленно гиганты прикрывали спину — что свою, что друг друга. И на это была причина. У самого конца шеи, — там, где странно, словно щупальца моллюска, шевелились каменные волосы — что-то переливалось и ярко искрило.

Вот же я болван. Экзамен-то в том числе о необходимости довериться самому себе, а я потратил кучу времени на увороты вместо того, чтобы сделать, как подсказывало мне мое чутье. Ну ладно, еще не все потеряно.

Собравшись с духом, я, пока каменюка не успела снова повернуться ко мне лицом, — вот странные они, руками машут быстро, а разворачиваются медленно — помогая себе кинжалом взобрался на спину голема и, тщательно прицелившись, вогнал лезвие прямо в сверкающую точку на шее.

В мои глаза резко ударил фонтан света, едва при этом не ослепив. Он сиял столь ярко и свирепо, что просачивался даже через мои тщательно зажмуренные веки. И, как будто этого было мало, от боли я разжал руки и с коротким криком полетел вниз, больно приложившись о землю. Только после этого мне удалось раскрыть глаза и осмотреться.

Увиденное меня порадовало. Даже очень. Еще недавно столь могучий и несокрушимый гигант медленно, но верно разваливался на куски. Сначала упала и рассыпалась в пыль правая рука. Потом левая. Ну а затем вся оставшаяся статуя завалилась на бок, чтобы осесть на землю в виде огромной груды камней.

Впрочем, отдохнуть мне никто не дал. Заметив смерть собрата — хотя какая еще смерть, они ведь неживые — две оставшиеся статуи набросились на меня сразу с двух сторон. Самое поганое, что мне было нечего им противопоставить. Совсем.