— Да, — Тёмный сел на освободившийся стул. — И попроси её, пожалуйста, зайти, когда закончите. Мне тоже нужно с ней пообщаться.

— И о своём здоровье не забудь поговорить, — наставительно сказал Дэл и покинул палату.

Дроу вглядывался в лицо Альвиноры. Эта смертная… Светлый и не догадывается, насколько прав. С ней не что-то, а очень даже многое не так, Ал нутром чуял. Он приспустил её одеяло. Медальона на девушке не было, как и формы: пациентку переодели в больничную пижаму, а вещи, очевидно, сложили в шкафчик.

"Заманчивое у тебя "украшение"… Интересно, ты сама знаешь, что оно означает?"

Алакдаэр порадовался, что вовремя скрыл рисунок медальона под иллюзией. Ни к чему его кому-то видеть. По крайней мере, не сейчас.

Альвинора что-то едва слышно пробормотала. Тёмный эльф наклонился над ней и прислушался. Мало ли, может, она скажет что-то важное, за что можно будет зацепиться при расследовании… И тут, будто она только этого и ждала, адептка протянула руки, обняла декана за шею и с невероятной силой прижала к себе, тем самым почти опрокидывая его на кровать.

— Мама, мамочка… — шептала она почти в самое ухо архимагистра, который согнулся в три погибели над её ложем.

Ал поначалу растерялся, не зная, как реагировать. Он попробовал аккуратно разжать девушке руки и встать, но она, видимо почувствовав, что её жертва (нет, её "мама"!) ускользает, сжала Алакдаэра ещё крепче. А потом ещё и крыльями обняла.

"Стоп! Чем-чем? Крыльями??? Какого цайга тут творится?!"

Дроу скосил глаза и, насколько позволяло его положение, осмотрел полупрозрачные "лепестки", уходящие за спину девушки.