Алакдаэр уже знал, кто те самоубийцы, которые рискнули сунуть свои носы в чужие дела и подслушивать разговоры декана.

— Правда? — похоже, Эйд не разозлился, а просто удивился подобной наглости со стороны адептов. — Я бы взглянул, кто на это осмелился.

— А я бы как хотел взглянуть, — Ал изменился в лице. Это не предвещало шалунам ничего хорошего. — И взгляну…

— Спокойно, Ал! — моментально отреагировал Эйдан, который понял: хулиганам придётся несладко. — Ну пошалили ребята, с кем не бывает?!

— Не понимаю я попустительства с твоей стороны, — неодобрительно заметил дроу. — Пусть ты и маг-защитник, но всё равно слишком добрый.

— Такой уж я… — Эйдан развёл руками и улыбнулся. Этот высокий мужчина, каштанововолосый, кареглазый, выглядел внушительно, но излучал такую волну какого-то необъяснимого тепла и надёжности, что в его присутствии не то, что не было некомфортно, а хотелось спрятаться за него, как за лучшие крепостные стены их всех возможных.

— Мда, на вас с Дэлом никакой надежды. Один всех прощает, другой издёвками изводит или напропалую глазки строит. С таким подходом дисциплина в академии просто трещит по швам! Хорошо, что для осуществления наказаний есть я, — глаза тёмного эльфа на мгновение полыхнули красным.

"Ну, это кому как… — подумал Эйдан. — Преподавателям-то хорошо: можно с себя ответственность скинуть. А вот адептам не позавидуешь, и ты вынужден принимать на себя их "любовь" и "благодарность" за воспитание".

— Что? — прищурился Ал. — Осуждаешь мои методы?

— Да не то чтобы… Я прекрасно понимаю, что кто-то должен вправлять мозги особо неразумным, но слишком уж ты суров с ними.