Аль понимала всё это краем сознания и параллельно пыталась атаковать зверюгу единственным боевым заклинанием, которое сегодня узнала. Поскольку сейчас они находились не в прохладной и спокойной тиши тренировочного зала, а фактически на поле боя, нервы были на пределе и заклинания то и дело получались невпопад. Тварь была наполовину покрыта цветами и приобрела серо-буро-малиновый окрас, но ещё ни разу не получила от Альвиноры боевой заряд.

«Да что я творю?!» — Аль находилась на пороге отчаяния, но не оставляла попыток, которые (наконец-то!) увенчались успехом. Несколько раз ей удалось произвести вполне неплохие атаки, но это сильно сказалось на её резерве и самочувствии.

Альвиноре становилось всё хуже: перед глазами плыло, к горлу подкатывала тошнота, а ноги подкашивались от слабости, раненая рука стала неметь. Ни о каком сопротивлении с её стороны речи уже не шло, однако в пылу боя Верм повернулся к ней левым боком, и у Аль перехватило дыхание: в бедре и плече оборотня торчали шипы. Видимо, сказалась та самая первая атака, когда враг застал их врасплох, сыграв на эффекте неожиданности.

«Если мне так плохо от одной иглы, то как же ужасно сейчас чувствует себя Верм!» — поняла Аль и попыталась взять контроль над собственным телом. Верманд закрыл щитом её, не себя, и именно из-за неё сейчас в таком плачевном состоянии, а она опустила лапки и готова сдаться. Нет, так нельзя!

Верм пошатнулся и упал на одно колено, продолжая отбивать атаки, и Альвинора сморгнула слёзы, застилавшие глаза. Чудище наступает, она сидит на земле под защитной магией парня, а оборотень без щита…

«Давай, Аль! Если ничего не сделаешь, так и умрёшь бесполезной неумейкой».

В этот момент перед глазами вдруг возникло лицо снежного эльфа, его насмешливый взгляд и кривая ухмылка.

«У кого-то снова прорезались зубки?» — спросил он.

Определённо прорезались! И Аль готова загрызть любого, кто хочет навредить кому-то из её друзей.

А затем в памяти всплыли разноцвеные глаза и жёсткие слова: