– Я знал.

– Знал? Но ты никогда не давал понять, что знаешь...

– А зачем? Вы оба взрослые, имеете право развлекаться, как вам захочется.

– Интересная реакция. Я думал, что ты будешь ревновать. За Миранду-то чуть мне голову не откусил, хотя я её всего лишь по щёчке потрепал.

– Я – Рэнди! – тут же поправила я.

– Но Гейб называл тебя Мирандой...

– Гейбу можно. Тебе нельзя. Я – Рэнди! – отчеканила я.

– Алекс, ты не путай, – вступил в разговор Гейб. – На Линду мне было глубоко наплевать, переспи она хоть со всей Долиной – я бы и внимания не обратил. А Миранда – моя, и только моя. Прикоснёшься к ней ещё хоть раз – и узнаешь, что такое мой настоящий гнев. Голову оторву и не поморщусь.

– Если будет, что отрывать! – подхватила я. – Мы и сами с зубами!

– Это я уже заметил, – пробормотал Алекс, задирая рукав свитера и разматывая с запястья окровавленный носовой платок. Осмотрев уже совершенно целое запястье, он скомкал платок и затолкал его в задний карман джинсов. – Урок усвоен, не волнуйтесь. И всё-таки я не понимаю...

– Чего именно? – полюбопытствовала я.

– Я ведь такой красавчик, – пристально глядя мне в глаза, замурлыкал Алекс. Совсем как в тот раз, когда гладил меня по щеке. – Неужели тебе ни капельки не было приятно? Неужели совсем-совсем не хотелось почувствовать, каково это – испытать мой поцелуй?

Я хмыкнула и стала перекладывать в большую миску готовые котлеты.

– Алекс, даже и не пытайся. На меня твои джедайские штучки не действуют.

– Вот это-то мне и непонятно, – вздохнул он. – У меня ещё не было осечек. Ни разу.

– Всё когда-то бывает в первый раз, – усмехнулся Гейб. – Моя Миранда – особенная.

– Я заметил, – скривился Алекс. – Учитывая, в кого она превратилась – это видно невооружённым глазом. Рэнди, а ты вообще, кто такая?

– Понятия не имею, – пожала я плечами. – Это важно?

– Ну... Если Гейба это устраивает...

– Более чем, – кивнул Гейб.