– Ники не помешала бы овсянка, – ответил за меня дя... то есть Джеффри. Мы с Рэнди синхронно скривились, только её гримаса была более ярко выражена.

– Никакой овсянки, – одними губами, чтобы Джеффри не услышал, произнесла она, и я в ответ улыбнулась, насколько мне позволили плохо слушающиеся мышцы.

– Я тоже могла бы что-нибудь приготовить для Ники, – подала голос мама. – Что-то, что не нужно жевать. Например, омлет.

– Думаю, к тому времени Ники вполне уже сможет жевать, – предположил Джеффри. – Но пока всё же лучше давать ей мягкую пищу, хотя бы сегодня.

– Пожалуй, вы, Элоиз, действительно, лучше знаете, что Ники любит, – виновато пробормотала Рэнди. – Извините, что пыталась всё взять на себя. Похоже, у меня на самом деле есть некий пунктик – все должны быть сыты, но мне в юности пришлось пожить впроголодь, так что...

– Ну что ты, Рэнди, не извиняйся. Ведь мне даже в голову не пришло, что Ники может быть голодной. Она же только-только очнулась, даже пошевелиться не могла. Мне почему-то казалось, что еда – это совсем не то, что ей нужно в данный момент. Всё как-то быстро произошло. А ты вот догадалась. Спасибо тебе. Ты просто ангел!

– Опять! – застонала Рэнди и покраснела. – Ну, какой я ангел?

– Обыкновенный, с крылышками, – хихикнул Гейб. – И мне никогда не надоест тебе это говорить.

– Ладно, принц Габриэль, пошли домой, – вздохнула Рэнди, явно смирившись. – Оставим Ники спокойно выздоравливать. Но мы ещё вернёмся. Нам-то чистка свинарника не грозит, верно?

– Тебе – точно нет. Пока, ребята, – и дя... Гейб направился к берегу, а выйдя, перехватил Рэнди поудобнее и, с ней на руках, исчез за деревьями, окружающими пруд.

– Принц Габриэль? – мне даже удалось слегка поднять брови. Фрэнк глянул куда-то вдаль, потом улыбнулся.

– Рэнди придумала для Джереми, своего братишки, сказку про принцессу Миранду и заколдованного принца Габриэля, которого злая ведьма Линда превратила в пантеру. И человеческий облик ему вернул только поцелуй принцессы.

– Знаешь, в каком-то смысле Рэнди действительно вернула дя… то есть Гейбу человеческий облик. Ты не знал его раньше, но, поверь, разница заметна.

Невероятно, какие длинные предложения я уже могу свободно произносить. Челюсть пока ещё еле двигалась, но губы уже никаких особых проблем не испытывали, да и голос уже прорезался, пусть и негромкий.

– Джеффри, а почему у меня губы шевелятся, а пальцы – нет? – поинтересовалась я.

– Потому что мягкие ткани перестраиваются быстрее. Все мы, очнувшись, были словно полупарализованы, но это быстро проходило. У тебя всё происходит медленнее, но в принципе – в той же последовательности. Так что тебе нужно всего лишь потерпеть.