Когда с ужином было покончено, я поинтересовалась, когда Фрэнк спал в последний раз. Он выглядел идеально прекрасным, как всегда, но его лицо показалось мне слегка осунувшимся, что ли. Узнав, что он не ложился со дня моего перерождения, я настояла, чтобы он немедленно лёг спать, особенно учитывая, что и предыдущие ночи он спал вполглаза, удерживая меня, чтобы я не начала ворочаться и не задела рану.

– Но ты же только что проснулась, – попытался он возразить. – Если я усну, кто будет присматривать за тобой?

– А я тоже лягу, – ответила я. – Сейчас ночь, так что лучше мне не сбивать график и постараться ещё немного поспать.

– А вдруг тебе что-то понадобится? – не сдавался он. – Ты же пока даже ходить не можешь.

– Если что-то понадобится, я тебя разбужу, – заверила я его. – Уж голосом-то я сейчас прекрасно владею. В самом крайнем случае я тебя укушу.

– Да, это выход, – серьёзно покивал головой Фрэнк. После чего подошёл к одной из импровизированных кроватей и перетащил её к другой так, что получилась одна «двуспальная». – Это чтобы было удобнее кусать, – пояснил он мне.

– Конечно, – закивала я, стараясь сохранить серьёзное выражение лица. – Исключительно для этого.

Потом Фрэнк взял какую-то одежду и полотенце, вышел из палатки, вернулся через секунду босиком и в пижамных штанах, подхватил меня на руки и аккуратно уложил «к стеночке», а сам улёгся с краю, словно собирался даже во сне оберегать и защищать меня. Я видела, что он уже с трудом держит глаза открытыми, но он всё же сначала аккуратно укрыл меня, поправил мне подушку и только потом расслабился. Уснул он в ту же секунду, как его голова коснулась подушки, а я лежала и любовалась его лицом. Сначала оно было спокойным, расслабленным, но через какое-то время напряглось, нахмурилось. Фрэнку явно снилось что-то тревожное, и я попыталась прогнать от него дурной сон.

Осторожно, едва касаясь, я стала гладить кончиками пальцев его лоб, переносицу, щёки, тихонько шепча:

– Всё хорошо. Я с тобой. Это только сон. Всё хорошо.

Словно услышав меня, Фрэнк заметно успокоился, его лицо разгладилось, а потом он вдруг подхватил меня и, затянув на себя, перевернулся на спину, а я оказалась лежащей на его груди. Закутав меня в объятия и поцеловав в макушку, он удовлетворённо пробормотал: «Моя! Не отдам!», после чего пристроил мою голову у себя под подбородком и уже спокойно засопел дальше. Уж не знаю, что ему снилось, но моё присутствие явно его успокаивало. Поэтому я чуть поёрзала, устраиваясь поудобнее, и осталась лежать на своём «живом матрасе», в его объятиях.