– Мы сейчас займёмся любовью, да?

Фрэнк замер, потом, чуть отстранившись, заглянул мне в глаза.

– Нет, Солнышко, не сегодня.

На меня словно ушат ледяной воды вылили. Видя моё разочарованное лицо, Фрэнк попытался объяснить.

– Понимаешь, твой первый раз, НАШ первый раз, не должен произойти вот так – на полу, в пещере. Не так я себе это представлял, ты достойна большего, Солнышко.

– А если я сама хочу? – неужели я сказала это вслух?

– Я тоже хочу, безумно хочу, но так же я хочу всё сделать... правильно.

– Тогда зачем? – недоумённо протянула я. – Зачем мы здесь?

Да, поцелуи – это чудесно, но, в конце концов, целоваться можно и в палатке. У нас достаточно острый слух, чтобы услышать чьё-то приближение и успеть остановиться. Стоило ли ради пары поцелуев, даже таких чудесных, забираться в это тайное убежище? От разочарования мне захотелось плакать. Я-то себе уже намечтала, а тут... Обидно же!

– Прости, прости, Солнышко, – поняв моё состояние, Фрэнк стал покрывать поцелуями мои закрытые веки, потом его губы скользнули к уху и зашептали: – Это вовсе не значит, что мы не можем воспользоваться подвернувшейся возможностью и позволить себе... чуть больше, чем обычно.

Надежда зашевелилась в моём сердце.

– Насколько больше? – всё ещё слегка подозрительно поинтересовалась я.

– Мы не переступим последнюю черту, нет. – Его губы играли с мочкой моего ушка. – Но поверь, есть много, очень много всего остального. Тебе понравится, Солнышко.

– Ты научишь меня?

– Мы будем учиться вместе. Ты первая женщина, равная мне физически, к которой я прикоснулся. В каком-то смысле, я тоже новичок.

– Что мне делать?

– Всё, что захочешь, Солнышко. Я весь твой.

– Тогда... Фрэнк... Наверное, тебе это покажется странным, но...

– Всё, что хочешь Солнышко. Кроме... ты понимаешь.

– Да. Понимаю. Фрэнк, ты не мог бы обратиться? – и, увидев удивлённо поднятые брови, пояснила. – Я давно хотела повнимательнее рассмотреть твои ноги?