– Правнук? Усыновил? – казалось, глаза Гада сейчас вылезут из орбит. Учитывая, что выглядел мой дядя лет на тридцать, его слова звучали, по меньшей мере, неправдоподобно. Но Гад уже понял, что сказано всё было всерьёз. И пытался как-то уложить это в голове. Впрочем, стоило ли удивляться подобной мелочи, после того, как воочию увидел Рэнди в облики гаргульи?

– Но если он будет знать, что ему грозит, он же может просто пить воду из-под крана, разве нет? – спросила Рэнди, и я была с ней согласна.

– А Бэйс не в курсе того, что ему предстоит, – покачал головой Дэн. – Он уверен, что ему оставили продукты на месяц, а держать в плену будут дольше. То есть, чтобы сначала умер Лестер, а потом – он сам. Пусть и дальше так думает, он быстро поймёт, что ошибался.

– Эти болезни далеко не всегда смертельны. – Однажды я, от нечего делать, просматривала справочник по инфекционным болезням, и сейчас постаралась вспомнить, что именно я знала конкретно об этих. – Он может выжить, даже заразившись всеми четырьмя сразу. И что тогда?

– Мы не зря оставили ему продуктов на месяц, – улыбнулся мне Дэн. – Хотя, вряд ли он использует их все, учитывая его будущие болячки… Но не важно, продуктов оставлено на месяц, после этого, если эта парочка всё же выживет – а у обоих есть шанс, Бэйс идеально здоров, спасибо Кайлу, а Лестер весит где-то две с половиной сотни фунтов (* около 113 кг), и это совсем не мускулы. В общем, шанс пережить этот месяц будет у обоих. Но, независимо от того, будут ли они к тому времени живы или нет, в бункере произойдёт взрыв. Огненный шквал пронесётся по всем помещениям, уничтожит все следы, все улики, всю заразу.

– И если они будут ещё живы… – пробормотала я, представляя себе эту картину. Перед глазами встала несущаяся на меня стена огня – я через подобное уже проходила. И это было страшно, очень страшно.

– Это за тебя, Солнышко, – целуя меня в макушку, прошептал Фрэнк. – Пусть не они держали ту горелку, но если бы не они – ты, скорее всего, не была бы ранена. Поэтому – пусть горят.

– Пусть, – кивнула я. Они заслужили. Они нелюди. Пусть горят!

Рядом раздался самый настоящий вой. Взглянув на Гада, я увидела, что он свернулся на полу в клубочек, обхватил голову руками и трясётся всем телом, скуля:

– Не надо! Я не хочу! Пожалуйста, не надо!!!

– Да ладно тебе скулить-то, – добродушно проворковал Дэн. – К тебе-то это не относится. Ты будешь жить до-олго.

Гад притих и с робкой надеждой взглянул на Дэна. Неужели надеется на чудо? Лично мне в подобное не верилось. И Дэн меня не разочаровал. Его улыбка превратилась в зловещий оскал, и он продолжил: