— Наш самый главный враг прячется в Чащобе. И сегодня мы избавимся от Выводка!

Нестройный гул одобрения смешался с моим недоумением. Это что за лирическое отступление? Какая Чащоба?

— Он пришел к нам с угрозой? Мы ответим. Ответим так, что навсегда очистим наши леса от проклятой мерзости! Сегодня наш бой закончится в его логове!

— АЕ! — заорал кто-то, воины взревели.

— Никто не смеет угрожать воинам Мороза! Никто не смеет угрожать Бергхейму! Никто не смеет угрожать нам!

Город вспыхнул торжествующими кличами. Викинги били в щиты, потрясали оружием. Харальд выхватил меч, и солнце заискрило на начищенной стали.

— Бергхе-е-е-ейм!

— БЕРГХЕ-Е-Е-ЕЙМ! — ревели викинги.

— Какого хера? — пробормотал я и поскакал вниз по лестнице.

Добраться до хевдинга я смог не сразу. Восторги воинов подразумевали очень бурное бурление человеческой массы. Каждый хотел побрататься с вождем, и тот охотно склонялся в седле. Потом и вовсе спрыгнул с коня и исчез в толпе.

Когда мне удалось протиснуться к Харальду, он встретил меня объятьями, видимо, уже на автомате.

— Какая, к лешему, Чащоба? — пискнул я ему в ухо.

— Ты возвращаешь мне веру в задохликов, Лолушко. Не испорти, — с широкой улыбкой сообщил мне хевдинг.

Фатализм и оптимизм. Всё какой-то онанизм.

— Цели сразу надо ставить высокие, — подмигнул он.

Вокруг бесновались воины. Уверен, скажи Харальд — в атаку — они б бросились за стены прямо сейчас. Или он и собрался так поступить?

Меня оттеснили в сторону.

— Бергхейм-Бергхейм!

— Слава Унии Мороза!

— О-о-оди-и-ин!