Ночью никакие дальнейшие действия против Тинцин-Фюраля не предпринимались. Скалинги промаршировали вниз по склону в лагерь, где их накормили горячей кашей с плавающими в ней кусками вяленой трески. Сержанты провели бригады к отхожей канаве, где рабам приказали снять штаны, присесть на корточки и одновременно испражниться. После этого они прошли вереницей мимо телеги, с которой каждый взял по грубому шерстяному одеялу. Скалингам предстояло ночевать на земле.

Изможденный Эйлас тут же забылся сном. Через два часа после полуночи он проснулся. Не понимая, что происходит, он приподнялся, собираясь встать, но упал — цепь, пристегнутая к железному ошейнику, резко остановила его. «Тихо там! — прорычал Тауссиг. — Меня не проведешь — в первую ночь все хотят сбежать!»

Эйлас опустился на одеяло и лежал, прислушиваясь. Холодный ветер шумел в скалах; бормотали, переговариваясь, часовые-ска и рабы, поддерживавшие огонь в походных кострах; кругом храпели и ворчали во сне скалинги. Эйлас вспомнил о своем сыне, Друне, скорее всего одиноком и беззащитном — может быть именно теперь, в эту минуту, он страдал от боли или ему угрожала опасность! Эйлас вспомнил о «непогрешимом компасе» эльфов, припрятанном в лавровых кустах на склоне Так-Тора. Жеребец, конечно, сорвется с привязи, когда проголодается… Эйлас вспомнил о предателе Трюэне и о бессердечном короле Казмире. Возмездие! Мщение! Ладони его вспотели от страстной ненависти… Прошло полчаса, и он снова уснул.

Незадолго до рассвета, в самое глухое время ночи, далекий треск и глухой удар — такой, будто где-то упало большое дерево — разбудил Эйласа во второй раз. Он неподвижно лежал, слушая, как отрывисто перекрикиваются ска.

На рассвете скалингов заставил вскочить на ноги оглушительный перезвон колокола. Угрюмые и заспанные, они сложили одеяла на телегу и посетили отхожее место, после чего предпочитавшие мыться воспользовались ледяной водой протекавшего рядом ручейка. Их завтрак ничем не отличался от ужина: каша с вяленой треской, кусок хлеба и кружка горячего мятного чая с перцем и вином, предназначенного оказывать бодрящее действие.

Тауссиг отвел бригаду на гребень хребта, и там стало понятно, чем был вызван предрассветный шум. Ночью защитники замка подцепили крюками часть крытой бревенчатой галереи, остававшуюся неразрушенной, натянули тросы с помощью установленных на башне лебедок и таким образом перевернули все сооружение, сбросив его с высоты ста ярдов на дно ущелья. Все усилия ска оказались тщетными; хуже того, все их материалы и осадные машины разбились в щепки. Тинцин-Фюраль при этом не понес никаких потерь.