— О господи! Миула! В молельню нельзя приносить оружие!

Служанка двумя пальцами очистила лезвие от воска и затолкала нож в кармашек на голенище сапога:

— Где вы увидели оружие?

— Зачем он тебе?

— Вдруг кто-то захочет срочно сбрить бороду.

— Выйди.

— Миледи…

— Выйди!

Обиженно пождав губы, Миула удалилась.

Янара села на скамью. Обвела взглядом помещение без окон и с низким потолком. Замкнутое сплющенное пространство давило на плечи, заставляло сгибать спину и склонять голову. На столике у двери тоскливо горели свечи, окропляя медный подсвечник восковыми слезами.

— Не сердитесь на неё, — сказала Таян тягучим, не по-детски низким голосом.

— Я не сержусь. — Янара запахнула на груди полы плаща. — Своей жизнью распоряжаются только мужчины. Женщины повинуются. Отцу, мужу, брату, сыну.

— Ну вот… Благодарить бога не за что.

— Когда я попаду на небеса — попрошу его заступиться за женщин.

— Думаете, бог станет вас слушать? Он же мужчина.

Янара улыбнулась:

— Иди ко мне.

Таян подползла к ней на коленях. Янара обняла девочку за плечи и прижалась щекой к чепцу на её голове:

— Замёрзла?

— Нет.