– Какая она была?

– Не помню.

– Помните. – Малика зачерпнула пригоршней мелкий белый песок, тонкой струйкой вернула берегу. – Тезарские дамы красивые?

Вилар вновь наполнил бокал, покрутил в руке. Море безмятежное, как воспоминания о далеком детстве. Небо темно-лиловое, как сирень под окнами замка отца. Воздух ядреный, сочный, как настоявшийся чай. Сейчас бы открыть душу, но нет же… не туда пошел разговор.

– Почему молчите? Вспоминаете первую любовь?

– Вспоминаю тезарских дам, а на ум приходит только Галисия Каналь, возлюбленная Адэра.

– Галисия… красивое имя. Какая она?

– Не в моем вкусе. Мне нравятся смуглые, черноволосые, черноглазые, – говорил Вилар, глядя на Малику. – Адэр неравнодушен к белокурым девицам с фарфоровой кожей и небесными глазами.

– Как Вельма?

Вилар хохотнул:

– Вельма? Не смеши. – Сделал глоток вина. – Пока доберемся до гостиницы, наступит ночь. Поехали?

– Скоро поедем.

Вилар посмотрел в дымчатое небо.

– Над Смарагдом никогда нет луны, и не светят звезды, – сказала Малика и надолго умолкла.

Он слышал ленивый шепот волн, но моря в наступившей темноте уже не видел, как не видел перед собой скал и за плечами древнего города.

– Малика…

– Дайте мне свою рубашку, – попросила она и поднялась.

– Зачем?

– Не хочу ехать в мокром платье.

– Хочешь искупаться?