Братки вновь переглянулись.

— Значит, я не ошибся: вы в глубокой заднице. Скоро над вами будет смеяться весь город. Представляю, как порадуются ваши кореша. — Хлыст пнул носком башмака тело карманника. — Которые вам совсем не кореша. Я знаю, как закруглить гнилое дело, а потом легко срубить в пять, а то и в десять раз больше.

Мужчина средних лет поднялся с матраца, застегнул мятую рубаху, подсел к столу:

— Рокса! Поди сюда!

Из двери, ведущей в смежную комнату, появилась девушка.

— Приготовь что-нибудь пожрать, — велел ей мужчина. Пригладил ладонью спутанные волосы и повернулся к Хлысту. — Давай-ка сначала. Ты кто?

— Хлыст.

— Это мы слышали. Чем промышляешь?

— Ничем.

— А как живёшь?

— Просто живу. День ото дня.

Человек взял бутылку, посмотрел на свет. Пусто. Вновь уставился на Хлыста:

— Откуда прибыл?

— Там меня уже нет.

— Не, братан, — произнёс пожилой мужчина. — Это не разговор.

— Это мотыль, — сказал смазливый юнец. — Его стражи подослали.

— Я не мотыль!

— Чем докажешь?

Недолго думая, Хлыст снял кепку, стянул с глазницы повязку, скинул башмаки и разделся догола. Раскинув руки, повернулся вокруг себя. Тело, изуродованное шрамами и рубцами, ноги с искалеченными коленями и вывернутыми пальцами, яма вместо глаза, закрытая слипшимися веками, не по возрасту седые пакли.

— Ещё доказательства нужны?