Обсуждать здоровье короля возбранялось, и заботливый секретарь нередко прибегал к хитрости: надеясь на сообразительность посетителей, ронял пустяковую фразу. Дворяне переносили визит на другой день либо у Великого долго не задерживались.

Трой посмотрел в окно. Дворцовая площадь вчера напоминала каток, сегодня — озеро. Ливень омывал мраморные статуи и наполнял чаши фонтанов. Смотровая башня вонзалась шпилем в низкое, затянутое тучами небо. Похоже, морозная ночь и дождливое утро, привели к нешуточному скачку давления, раз Моган отменил запланированные встречи.

Трой в нерешительности переступил с ноги на ногу. Отложить разговор на завтра? Но документы жгли ладонь сквозь папку.

— Докладывайте.

Секретарь скрылся в кабинете и почти сразу вернулся:

— Его Величество ждёт вас, Ваша Светлость.

Перешагнув порог, Трой успел заметить, как Великий задвинул ящик стола — спрятал настойку или глазные капли. Скорее, настойку: в воздухе витал слабый спиртовой запах. Люстры были потушены, в камине потрескивали дрова. В нервном свете огня изысканная обстановка меняла очертания. Настольная лампа под матовым абажуром мягко освещала раскрытую газету с подчёркнутыми фразами. Кабинет правителя вдруг стал похож на комнату больного человека.

— Не порти зрение, — сказал Трой. — Пишут всякую чепуху. Только бумагу переводят.

Откинувшись на спинку кожаного кресла, Моган покосился на папку в его руке:

— Плохие новости?

— К сожалению. — Перед тем как сесть на стул, Трой извлёк из папки три письма и вручил их Великому. — Пришло с утренней почтой.

Моган прочёл послания. Глянул исподлобья:

— Это шутка?

Трой невесело усмехнулся:

— Если бы.

— Последний раз дворяне Порубежья просили у меня политического убежища двадцать лет назад. История повторяется.

— Не совсем. Тогда трон захватил очередной самозванец, теперь на троне сидит твой сын.

— Они боятся расправы за то, что посещали публичные дома? Какая глупость! Адэр в своё время из них не вылезал.

— Но он не насиловал детей, — вставил Трой.

Великий вновь уткнулся в бумаги: