Иштар не преминул объяснить, почему не приказал арестовать нарушителя закона сразу же после коронации: мол, не хотел омрачать путешествие по святым местам и не хотел начинать своё правление с судебного процесса. И в конце выступления заявил, что готов отказаться от обвинения, если шабира поведает о каком-либо поступке, совершённом подсудимым в интересах Ракшады. Всё, как и предполагала Малика: судьбу обвиняемых решают не судьи, а обвинитель. И не судьи здесь для проформы, а защитник.

Умолкнув, Иштар с невозмутимым видом откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев – вызывающий жест и всезнающая поза. Малика встретилась с ним взглядом; внутри всё оборвалось.

– Перерыв, – сказала она.

Караульный провёл её в вестибюль, а затем в комнату, где шабира могла бы побыть одна. Вдоль стен стояли стулья с чистейшими тугими сидениями без единого признака, что на них вообще когда-то сидели. На шоколадном паркете были протоптаны белесые дорожки: из угла в угол и по кругу. Эта комната предназначалась для ожидания начала суда или его завершения. Хотя, нет. Ракшады не умеют волноваться. Да и кто станет переживать о подсудимом? В этой стране люди одиноки и всеми забыты. А значит, комнату меряют шагами не родственники нарушителей закона, а защитники и обвинители, репетируя убедительные речи.

Малика подошла к окну. Во внутреннем дворике к небу взлетал фонтан и, обрушиваясь в мраморную чашу, рассыпался на тысячи сверкающих брызг.

– Как ты себя чувствуешь? – прозвучал за спиной голос Иштара.

– Пустым бокалом.

– Должно быть, неприятное чувство.

Присев на краешек подоконника, Малика сложила руки на коленях:

– Никакого заговора не было. Шедар не пытался сорвать твою коронацию. Ты сам это сделал. Ты создал видимость противостояния с братом: споры, разговоры на повышенных тонах. Потом непрозрачная чаруш и взбесившиеся тигры. Ты знал, что ещё немного, и звери успокоятся, потому что твой человек чуть-чуть изменил пропорции воды и отупляющего зелья.

Приблизившись, Иштар упёрся плечом в стену:

– Меня всегда удивляла твоя проницательность.

– Если бы Шедар перебрался жить на остров, ты бы не смог ему отомстить. Поэтому ты запер его в своём бывшем кубарате.

Иштар хмыкнул:

– Да, там жили мои кубары. Понравился дом?

– Понравился. Особенно решётки на окнах.

– Их вставили позже. Мой подарок Шедару.

– Ты не можешь держать его под арестом слишком долго.

– Не могу, я ведь поборник закона.

– На что ты надеялся, когда разрешил нам встретиться? На то, что он убьёт меня и развяжет тебе руки?