– Лучше чем настоящий сад?

– Ты ничего не понимаешь в искусстве.

Малика проводила взглядом служанок, семенящих к выходу из Обители. Хатма дала знак, что останется в ажурном зале. Она взяла на себя роль старшей в подготовке вечера. Может, потому, что шабира обсуждала с ней меню и решала, куда лучше поставить стол. А может, впервые кто-то интересовался её мнением, и Хатма наслаждалась прежде неведомым чувством собственной значимости.

– Мастера от Бога, – прозвучал голос Галисии из беседки.

Послышался щелчок, и сквозь каменные кружева, которыми были заполнены арки, заструился свет настольной лампы.

– Ты здесь читаешь?

– Ем.

– Кощунство. – Галисия выключила лампу и вышла из беседки. – А где ты спишь?

Малика повела её в следующий зал. Галисия смотрела на пруд под ногами, иногда приседала и стучала пальчиком по стеклу, привлекая внимание радужных рыбок. Проходя мимо праздничного стола, замедлила шаг, но не обронила ни слова.

Малика пересекла коридор и, открыв двери спальни, отошла в сторону, давая возможность Галисии заглянуть в комнату. Сегодня утром служанки принесли не ковёр из цветов, а напольные вазы с хризантемами, похожими на огромных золотистых пауков. Малика хотела выставить их на террасу, но передумала. Иштар мог неправильно расценить её поступок. Не хотелось перед отъездом ухудшать и без того натянутые отношения. И разве она не задумала нанести Галисии удар? Болезненный удар. Но иногда жестокий путь – единственно верный.

– Ты любишь цветы? – раздался севший голосок.

– Думаю, это традиция – украшать спальню цветами.

– Твою спальню. И ты хочешь сказать, что Иштар не испытывает к тебе никаких чувств?

– У него нет чувств.

– Есть! – вскричала Галисия и, пошатнувшись, вцепилась руками в дверные наличники.

Папка упала на пол. Хлопок прозвучал в тишине как гром.

– Есть, – повторила Галисия еле слышно. – Ты его совсем не знаешь. Он не писал тебе писем и не открывал перед тобой душу.

– Да, Галисия. Он открывал душу перед тобой, а цветы дарит мне. Он добивался меня, но я ему отказала. И если завтра я передумаю и скажу ему «да», ты поедешь домой, а я останусь.

– Но ты же не скажешь ему «да».

– Не скажу.