Понеся огромные потери, имперцы предпочли отступление. Оставив трупы и умирающих, они выбросили приготовленные маскирующие заклинания, торопливо исчезая в горах и догорающих чащах.
Тяжело дыша, Киоши зашел в воду, опускаясь на колени и позволяя воде подняться до подбородка. Ему казалось, что он провел в схватке целый
Позволяя воде успокоить тело, осмотрел свою грудь и руки, выдергивая из многочисленных ран осколки вражеских Нитей. Овилла опустилась на камень неподалеку, врачующим заклинанием перетягивая гребенку борозд, змеящихся по гладкому бедру.
— Мы убили шестерых. Один еще был жив, но я не успела запретить ему покончить с собой, — тяжело дыша, отчиталась она, при этом не глядя на Киоши. — Мы поступили предельно правильно, мой господин, и я выражаю тебе свое почтение…
— Не нужно так…
— В твоем отряде убито семнадцать воинов. Если хочешь знать мое мнение, это была славная победа, доставшаяся малой ценой…
Дарвал и Ииша-Н-Тавелот смогли усмирить отступающих бандитов.
Перестроив войско и для острастки казнив одного из наиболее рьяных паникеров, они вывели воинов на берег, где в нерешительности остановились. С каменным лицом Анзурон рассматривал своих воинов, чьи трупы устилали поляны по обе стороны от брода. Ииша с широченной улыбкой глазел на вывернутые с корнем деревья, расколотые камни и шелуху заклинаний, уплывающую по течению реки вперемешку с кровью. Армейские шаманы тут же бросились к трупам Ткачей ордена, начиная свои странные обряды.
— Оставьте их в покое! — Овилла взвилась на ноги и щелкнула хвостом; жрецы замерли, не торопясь выпускать тела из когтистых лап. — С ними, отродья, вы ничего делать не станете! Предайте огню, и это большее, что я вам позволю! Не то будете иметь дело со мной!
Киоши, позволяя потокам парящей воды стекать с гривы, выбрался на берег. Он видел, как крупная дрожь сотрясает плечи суккуба, и с неудовольствием разглядел недоумение, отразившееся на лице Анзурона. Ронисори за плечом старшего Плясуна оставалась неподвижной, но юноша был готов поклясться, что демоница с зелеными волосами улыбается под железной маской.
Он остановился возле Овиллы, совершенно не представляя, как поступить.
— Линда, это уже не твои братья и сестры…
— Хочешь встать на их сторону? Иди, Киоши, но знай, что сейчас я готова поднять руку и на тебя…
— Ты совершаешь большую ошибку, — он говорил тихо, но замечал, как офицеры изо всех сил прислушиваются к странному диалогу. — Особенно теперь, когда мы почти на пороге…
— Мне плевать. Эти тоэхи служили тому же делу, что я. Я не предавала орден, я всего лишь пошла