— Вы за нами следили? — ляпнул я, не подумав.

— За вами — нет. Поэтому и навестил вас, — контрразведчика, казалось, ничуть не смутил мой вопрос.

— Хорошо, откровенность — за откровенность.

Я честно постарался припомнить все наши реплики. Не думаю, что мой рассказ чем-то смог помочь визитеру. Но он наконец-то решил сменить тему.

— Что делал в вашем доме дворецкий Твуть, беглый пособник иноземного шпиона?

Наверное, у меня было очень красноречивое выражение лица. Офицер схватил колокольчик для вызова слуг и бешено зазвонил. В дверях появилась перепуганная горничная.

— Воды, живо! — распорядился мой гость.

В приоткрытую дверь проскользнул Такс. Сердито посмотрел на визитера и подошел ко мне. Начал старательно — даже чересчур старательно — вылизывать мою руку, свисавшую с подлокотника.

«Что стряслось?»

«Ты про Твутя знал?»

«Хотел рассказать, но не успел. Говори, что вообще не в курсе. Есть свидетели, что ты все проспал».

«Все проспал» — отличное алиби! Вполне в моем духе!

Наконец перед моим носом появился стакан. Руки горничной заметно дрожали, и я поспешно перехватил воду, пока все не вылилось на меня.

— Вижу, вы уже пришли в себя, — удовлетворенно произнес контрразведчик. — Сможете ответить на мой вопрос?

— Не смогу, поскольку сам еще ничего об этом не знаю. Как видите, только проснулся, — я показал на свой наряд, чересчур домашний для приема гостей.

Как ни странно, мой собеседник этим ответом удовлетворился. И вновь сменил тему.

— Я вынужден арестовать вашего дворецкого Безуария. Он обвиняется в пособничестве преступнику.

Лучше бы мы о личной жизни Твутя подробнее поговорили!

Я не выходил проводить Безуария. С меня хватило причитаний горничной и Менузеи, доносившихся из коридора. Интересно, кофеварка как-то отреагировала? И положен ли мне утренний кофе в связи с последними событиями? О которых я, кстати, так ничего и не знаю.