"Йи арум боско".
Вся группа двинулась вперед по дороге: сэр Пом-Пом на сивом Фустисе, за ним Мэдук на Джуно — Филемон и леди Коркас без труда поспевали за медленно шагающими лошадьми, и даже Микелаус, делавший короткие перебежки, а затем останавливавшийся, чтобы передохнуть, отставал не больше, чем на несколько шагов.
Колея поднималась на холмы и спускалась в долины; по сторонам тянулись живые изгороди боярышника и низкие ограды из поросшего мхом плитняка, а за ними — виноградники и фруктовые сады, поля, засеянные ячменем, заливные луга, пестрящие цветами; углубляясь в тень пролесков, дорога снова выныривала на залитый солнечным светом простор.
Часа через два леди Коркас неожиданно издала сдавленный крик, схватилась за грудь, упала на колени и осталась в таком положении, тихонько всхлипывая. Филемон немедленно бросился ей на помощь: "Дорогая Коркас, что с тобой опять? Снова приступ?"
Коркас смогла, наконец, говорить: "Боюсь, что так. К счастью, в этот раз все не так серьезно, снадобье мне не потребуется. И все же, мне нужно немного отдохнуть. Вы ступайте с Микелаусом в Орущий Ряд без меня и приготовьте все к представлению. А когда мне станет лучше, я как-нибудь доберусь туда потихоньку; в конце концов, если соблаговолит судьба, успею придти вовремя и снова буду бегать и прыгать, как новенькая".
"Немыслимо! — возмущенно заявил Филемон. — Уверен, что можно найти какой-нибудь другой выход. Давай посоветуемся с нашими друзьями". Он повернулся к сэру Пом-Пому: "Как вы думаете?"
"Не возьмусь что-нибудь советовать".
Филемон ударил кулаком правой руки по ладони левой: "Придумал!" Акробат обратился к Мэдук: "Может быть, вы будете так добры и позволите леди Коркас доехать до Орущего Ряда на вашей кобыле? Здесь уже недалеко".
Помрачневшая Мэдук спешилась: "Могу, конечно, немного прогуляться — мне это не повредит".
"Благодарю вас от всего сердца!" — воскликнула Коркас. С завидным проворством она подбежала к Джуно и мигом вскочила в седло: "А! Мне уже лучше! Филемон, не спеть ли нам заводную походную песенку, чтобы поднять настроение?"
"Разумеется, дорогая! Какая тебе больше нравится?"
"Песня трех веселых бродяг, конечно!"
"Хорошо!" — Филемон захлопал в ладоши, чтобы задать ритм, и его слегка надорванный баритон слился в едином порыве с довольно-таки пронзительным сопрано леди Коркас:
"Судьба с нами горькую шутку сыграла: Живем как попало, грошей у нас мало, Порой голодаем и спим под дождем И все ж веселее баронов живем!"Притопывая, Микелаус прогудел припев:
"Сигмо часка йи-йи-йи, Вармус-вармус оглеторп".