Но все это меркнет на фоне нашего последнего поцелуя. Я в тысячный раз убеждаюсь, что ни с кем другим не испытывал такого.

Я не могу понять ее: эта девчонка так хорошо играет свою роль моей пассии или у нее появились ко мне чувства? Я не хочу предпринимать какие-то шаги пока не буду уверен. Да и моя гордость намекает мне, что отвергнутый черт — это позор на весь его род и личное клеймо на всю жизнь.

Я пригубил напиток и тяжело вздохнул.

Больше всего я боюсь усложнить ее …хм… смерть. Ей следует вернуться в Рай и забыть обо мне и о времени в Аду. Я не имею права мешать ей в этом.

Возможно, нам следует восстановить дистанцию…

Асмодей.

— Привет, Братишка, — Люцифер потрепал меня по голове. Он — единственный кому простительны такие вольности. И единственный на свете, кто помнит, что я — самый младший из нашей семьи.

— Доброго дня, — я кивнул и приподнял чашку кофе в знак приветствия

Фер — самый близкий мне черт, тот, кому я могу довериться без всяких сомнений. Брат никогда не подводил меня. И все же я смотрю на него, сидящего напротив за небольшим круглым столиком, и не могу не задаваться вопросом: что она в нем нашла. После бала Семерки я не могу вытравить из себя глупейшую ревность, разъедающую меня изнутри. И не могу не злиться, ведь она так спокойно и открыто говорила с ним.

— Асмодей, я по глазам вижу, что ты чем-то озабочен, — Фер жестом поблагодарил демоницу за кофе и тут же отпил глоток.