— Тот случай был исключением и в этом я обязательно разберусь! — Жёстко произнёс предводящий, вспомнив про управляющие ошейники, которые обнаружил на пустынниках. — А на цело́мнища напасть они не могут: вокруг охранный контур, через который им не пробиться и предвосхищая твой вопрос, отвечаю сразу: у каждого поселения свободных здрадов мои воины устанавливают аналогичный комплекс защиты, но эти мелкие поганцы настолько беспечно относятся к своей защите, что попусту не следят за охранным оснащением, либо когда происходит нападение, вместо его активации — бессмысленно теряя время пытаются спрятаться в своих переходах. Но вихциши действуют молниеносно и не дают здрадам такой возможности. Из целого рода успевают спастись треть.

— Господи! — Лиза потёрла лоб. — Как всё сложно и чуждо! — Она вздохнув, воззрилась на пламя костра.

Через некоторое время размышлений, повернув голову опять натолкнулась на задумчивый взгляд Махараджа, который сейчас полулежал оперевшись на локоть.

— Почему ты так смотришь на меня? — Вырвалось у неё.

— Пытаюсь понять ход твоих мыслей Элиссавет. Пробую разобраться в твоём поведении, эмоциях и не могу.

— И что же ты хочешь узнать? — Елизавета чуть улыбнулась и закусила губу, когда предводящий тут же сев, оказался близко к ней. Слишком близко, так что теперь она слышала его тихое дыхание, чувствовала его.

— Хочу понять Элисса: что же произошло за время моего отсутствия?

— Но, ничего…

— Твоё поведение изменилось к моему прибытию: ты стала задумчивой. Тебя тревожит прошлое или ты так отчаянно жалеешь, что попала в этот мир?

— Что? — Лиза удивлённо взглянула на Махараджа. — Да с чего ты взял?

Предводящий пристально вгляделся в глаза женщины. Ему было неприятно признавать свои слабости, но желание узнать её мысли было сильнее:

— Когда я прибыл с досмотра, ты отстранилась, исчезла жизнерадостность из глаз. Почему? — Махарадж смотрел пронзительно, старательно отмечая каждую промелькнувшую эмоцию на её лице: удивление, растерянность и что-то ещё, непонятное для него, промелькнуло в её глазах, прежде чем она их опустила.

— Ты… — Лиза хотела сказать «не поймёшь», но ведь он именно поэтому и задал ей вопрос. «Как же ему объяснить? И как тяжело признаваться!», вздохнув, признала сама для себя Елизавета. — Видишь ли, — начала она, нервно теребя край его плаща, который он накинул ей на плечи, — мне тяжело свыкнуться с реалиями этого мира. С тем, что для вас считается в порядке вещей, незыблемым.

— Элисса, — прервал её Махарадж, — я задал тебе прямой вопрос, а ты отвечаешь уклончиво.