Никто. Вам не по силам. Я сам ее не преодолел. Пока не умер и не ожил в тысячный раз. Что меня не отпускает и не дает исчезнуть в вечности, возвращая к жизни?

Не знаю.

Но у меня куча времени, чтобы это узнать.

Удар, удар, еще удар. Места стало чуть больше. Это хорошо. Гроб деформируется, стало быть, меня не замуровали в склепе, а просто-напросто закопали в обычной могиле и засыпали землей.

Олухи!

Этим меня не остановить. Меня ничем не остановить! Я — бессмертен.

Раз.

Вот только выберусь из могилы, мы вернемся к прерванному палачом разговору. Думаю, никто не будет возмущаться возобновлением диалога. Они будут до чертиков рады выслушать мои требования и избавиться от меня всеми возможными способами. Поскольку способ с отрубанием головы мы уже проходили, то исполнять его «на бис» не станут. Легендарные номера исполняются один раз в жизни. Им придется изобрести что-нибудь новенькое или прислушаться к моим предложениям. А я заставлю их прислушаться, иначе, клянусь своими будущими жизнями, они сами испытают на себе все прелести испытанного на моей шее номера.

Удар, удар…

Снаружи доносятся необычные звуки. Очень похоже, как будто… так звенит придавленная многотонным грузом цепь. Глухо и почти неразличимо.

Колдун, а ты перестраховщик! Или трус? Обмотал гроб цепью. Сколько ты намотал оборотов? Десять? Нет, это мало даже для тебя. Сто? Нет, это тоже мало. Тысяча. Нет, он озвереет, пока намотает такой клубок. Пусть будет пятьсот оборотов. Любители чертовщины наверняка предположат, что число оборотов цепи вокруг гроба равно шестистам шестидесяти шести. Но это явный перебор. Во-первых, откуда здесь известно про число Зверя, а во-вторых, колдуны и христианство стоят на разных дорожках. По крайней мере, современное, потому что раньше никакого христианства не было. Оно возникло сравнительно недавно, когда кто-то, не попавшийся мне на глаза, ужаснулся творимым людьми зверствам и предложил всем хорошим людям после смерти здесь перебраться в его личный мир, мир, созданный им, без зла и невзгод. Мир с невероятным количеством возможностей.

Жалко мне его. Из сотен тысяч правильно поняли его намерения считанные единицы. Остальные превратили его слова в предмет слепого поклонения. То же самое язычество. Их «вера» не мешает им молиться за светлое будущее и при этом творить черное настоящее.

Он сказал, что душа вечна. Я с ним согласен.

Но в отличие от него я не попадаю в его мир, а остаюсь самим собой в этом мире. А колдуны занимаются поисками философского камня, потому что им не светит жизнь в том светлом месте. Не всем. Считанным единицам. Как и простым людям. Тем, кто подходит для него.