— Мне показалось, ассвет тебе не по душе… Или я ошибся?

— Вы не ошиблись, господин.

— Так в чём дело? Твой старик мёртв, ассвет мёртв. Ты теперь свободна, и можешь идти, куда хочешь.

— Куда я пойду? Я рабыня. У меня нет своего дома, нет своего имущества, нет, даже, своего имени… Если я вам не нужна — продайте меня, но не бросайте на улице! Кто меня приютит, кто даст кров и пищу?

Алоис взглянул на иронично улыбающегося Айвена:

— Тебе нужна рабыня?

— Эта?

— А какая ещё?

— Нет… Она, конечно, хорошенькая, но я бы предпочёл… Лил. Без обид… Продай мне Лил, а эту возьми себе.

— Во-первых, Лил не рабыня, а во-вторых, она не продаётся, — нахмурился Алоис.

— Жаль… Я бы не пожалел за неё денег…

— Она тебе так нравится?

— Очень… — честно признался парень.

— Если и ты ей понравишься, тогда я, отдам её тебе бесплатно… А пока она останется при мне. — Юноша повернулся к танцовщице. — Как тебя зовут, девушка?

— Ловейя, хозяин.

— Ладно, ступай за мной, Ловейя. Там посмотрим, что с тобой делать.

— Хозяин, вы не пожалеете, что взяли меня, — затараторила девушка, шагая позади Алоиса. — Я умею готовить, шить, танцевать и доставлять мужчине удовольствие… Мой бывший хозяин — да примут Небеса его душу! — купил меня ещё девочкой. Он научил меня многим полезным вещам, особенно, постельным играм… И хотя он был пожилым человеком, но ещё крепким мужчиной… Иногда, когда у нас было мало денег, он отдавал меня другим мужчинам за деньги. Я всегда работала старательно, и ему хорошо платили.

— Да тебе цены нет! — усмехнулся Алоис. — Теперь понятно, почему твой старик не захотел расстаться с тобой и за сто золотых… Но у меня есть женщина, и деньги я зарабатываю сам, потому ты мне не нужна… Скорее всего я тебя продам или подарю кому-либо из друзей, а пока помолчи…

Рабыня послушно замолчала и погрустнела. Видимо, красавчик-хозяин пришёлся ей по вкусу, и она не хотела с ним расставаться.

Когда они вернулись на постоялый двор, тот уже бурлил народом. По двору сновали стражники, а за столом для игры в кости, стоявшим под сенью раскидистого дуба, сидели несколько человек.