Я не верю феям, но я верю Вредику, всё ещё безымянной девочке и Яну.

Небо посветлело, восток залит алым. Когда мы останавливаемся у столиков террасы, близится восход. Первые золотые лучи уже озаряют рассыпанные у горизонта облака. И в свете зарождающегося дня особенно заметно, насколько бледен Ян.

— На первом этаже есть свободная комната, — предлагаю я.

— Тали, я просто немного устал.

— Фью?

Лично я с девочкой согласна, но и спорить с Яном не собираюсь.

— Тогда как насчёт завтрака?

Я усаживаю Яна за стол, и он не противится. Значит, устал гораздо больше, чем пытается мне показать. Оставив его под надёжным присмотром девочки, я ухожу на кухню. Готовить что-то? Долго. Мне кажется, чем быстрее Ян ляжет спать, тем лучше. Умная кофемашина делает две порции горячего шоколада. У меня вот-вот рабочий день начнётся, и я бы предпочла кофе, но нет уж, будем одинаковые напитки. Я отрезаю два толстых ломтя ветчины, кладу на хлеб, сверху накрываю кусочками сыра. Сойдёт.

Выношу.

Ян сидит, а скорее лежит, уткнувшись лбом в скрещенные на столешнице руки.

— Я не сплю, — вздрагивает он при моём появлении.

Я вздыхаю, сажусь напротив:

— Не спишь, — пододвигаю Яну чашку.

Наши пальцы снова соприкасаются.

— Тали, я хочу, чтобы каждый следующий восход мы встречали вместе…

Каждый?

— Я тоже этого хочу…

Звучит как признание, но на меня накатывает горечь. Хорошо, что Ян не в том состоянии, чтобы отследить изменение моих эмоций.

Что ждёт обычных людей, пусть и наполовину демонов? Радости и горести напополам, жизнь рука об руку, приближение старости, закат жизни. Кто-то уйдёт первым, кому-то предстоит хоронить и оплакивать, но вскоре он тоже уйдёт, и двое обретут вечный покой в одной усыпальнице на двоих. Я не знаю, что происходит после смерти, но могу догадаться, что души забывают прожитую жизнь, они возвращаются в мир и начинают с чистого листа, без памяти, без прошлых привязанностей.

Я же обречена помнить. Я не знаю, сколько перерождений меня ждёт, но я знаю, что мне предстоит помнить каждое из них.