Потом вместе с Елпифидором Семеновичем навестили местную тюрьму.

Комендант, симпатичный мужчина лет шестидесяти, принял нас вполне радушно.

— Говорите, сельские работы, барышня?

— Да, Михаил Николаевич, — отозвалась я тоном примерной гимназистки.

Официально тюрьма находилась в ведении губернатора.

Неофициально — всем управлял полковник Михаил Николаевич Иванищенков, человек, по отзыву Елпифидора Семеновича, жесткий и к сантиментам не склонный.

А потому и я не стала крутить хвостом, честно выложив, что мне надо.

Две дюжины заключенных. Чтобы и заборы поставить, и кое-какие срубы, и землей заняться… должники в самый раз подойдут. Плюс двое конвойных.

Мои кормежка и оплата.

Оплата… боги!

Десять копеек в день на заключенного.

Десять. Копеек.

При том, что в месяц на прожитье надо хотя бы рублей двадцать.

Двадцать на двадцать — четыреста. Двадцать на три — шестьдесят рублей. Экономия офигенная. Даже добавляя премию конвойным, десятку в месяц…

Восемьдесят рублей, пусть сотня с учетом благодарности начальнику тюрьмы — или четыреста?

Для меня ощутимая разница. И плевать на мнение света и полусвета. Хоть обсветитесь, а денег вы мне на благородные дела не дадите.

Конечно, я была согласна.

Нанимаю!

Как правильно — договор заключать? Или что от меня требуется?

Михаил Николаевич покивал, в ответ на мои слова. Да, договор, да, заключать, вот типовой бланк, ознакомьтесь.