Пару минут подумала, прикинула, вспоминая наши разговоры и карту…

А потом попросила Ваню сбегать к Благовещенскому и позвать его к нам. Только как-то так… чтобы никто не видел.

Александр Викторович прибыл вечером и Ваня тут же проводил его ко мне.

– Мария Ивановна?

– Александр Викторович, вам еще хочется поговорить с Демидовым? До отъезда?

– Что?! – мигом посерьезнел Благовещенский.

– Он объявился. И приглашает нас на переговоры.

* * *

Понятное дело, Благовещенский захотел узнать, почему я так решила. А чего тут гадать?

Письмо же!

С какого перепуга Северинову лезть в ту каверну?

При мне, при Храмове все решили, что работы будут идти совершенно с другого направления. И кой черт его тогда понес в ту пещеру?

Спьяну?

Э, нет. Не спьяну. Не лез никто и никуда, это точно. И насчет медного изумруда.

Чего мне сообщать про его залежи, если я его сама на карте и отметила? Штука редкая и дорогая, его еще тогда находить начали. Когда мы с мужем на шахте были.

А сейчас мне все это сообщают?

Для чего?

Так все же ясно! Чтобы я приехала. Любой нормальный хозяин, получив такое письмо, помчится быстрее лани, разбирать и разгребать. Завалы, смерти, находка… да одного фактора выше ушей для приезда, а тут сколько всего? Письмо буквально умоляет о приезде. А если нужно, чтобы я приехала, значит, меня там кто-то ждет. С распростертыми объятиями.

Кто?

Так двух кандидатов тоже нет. Только Демидов, больше я никому здесь не нужна.