— О чем ты говоришь? Мы не понимаем, что ты несешь? — закричал Йохан. — Ты с ума сошел, Видок! У тебя паранойя, мы ничего не делали, мы ничего не знаем. С твоих слов мы поняли, что на тебя напали спартанцы, но может это ты на них напал? — продолжал вещать он. — Ты уже сам не понимаешь, что происходит. Остановись, задумайся над происходящим, ты без причины нападаешь на нас и других атлантийцев. Давай мы позовем других спартанцев, ты поговоришь с ними, успокоишься.

Йохан старательно заговаривал меня, пытался запутать мысли, пытался выжить, он хоть и был напуган, но оставался собранным и думал. Лес же был не таким, он волновался, паниковал, нервно оглядывался, но молчал, разумно давая говорить своему более трезвомыслящему компаньону. Они еще ни разу не погибали в этом мире, ни разу не попадали в ту Пустоту и ни разу не возрождались после смерти. Они может и знали что смерть тут это не конец, но всё еще не осознавали этого полностью, боролись за жизнь, будто она последняя, единственная. Эти двое паниковали, боялись, старались продлить свою жизнь, они бессмертны, но они еще не осознали этого, спустя столько времени.

— Рассказывайте! — прошипел я, прижигая коротким конусом «Пламени» руку Йохана, а когда тот попытался закричать, я точным «толчком» захлопнул ему челюсть, всё же его крик действительно могли услышать.

— Мы ничего не знаем. Видок, ты сходишь с ума, остановись. Отпусти нас. — простонал парень, терпя постоянно затухающую боль.

Раздраженно скривившись, я прислушался к ощущениям, после чего узнал у вассалов что происходит снаружи, пока нам никто не мешает, но это продолжится недолго. Скоро атлантийцы или спартанцы могут прийти сюда, прервав наше общение, нужно было спешить, а на пытки у меня времени не было. Нужно было действовать решительно и продемонстрировать вырывание души на одном из них, чтобы стимулировать на ответы другого. Йохан крепкий орешек, несмотря на давление моей маной, он тянул время, ожидая пока кто-то не позовет на помощь, что вполне вероятно, наши Следопыты вполне могли услышать такой яркий букет страха, гнева и боли из здания Сената. Да выкрики сенаторов, были не самыми тихими. Лес же выглядел более перспективным и податливым, пока он держался из-за Йохана, но если разделаться с ним как можно более красочно и страшно, он сломается.

Схватив рукой Йохана за лицо, я зацепился за его душу, после чего резко дернул на себя, не давая ему понять что происходит. Руку дернуло от боли, но душа оказалась у меня, и Лес её отчетливо к своему ужасу видел. В Пустоши нельзя потерять сознание от шока, умереть от страха, даже заплакать, в данный момент это было очень кстати. Приблизив её к маске, я дождался пока она как голодный зверь всосет в себя нового заключенного, вассал определенно быстро набивает руку в этом деле.