— Тона, жена моя, ты где, — позвал он, входя с корзиной в дом и плотно прикрывая за собой дверь.

Навстречу ему вышла высокая женщина с убранными под плат волосами.

— Я здесь, муж мой, чего ты раскричался?

— Посмотри, что сегодня приплыло по реке прямо мне в руки, — он отбросил дублет и Тона лишь ахнула, всплеснув руками.

— Какая хорошенькая девочка!

— Девочка? — удивленно переспросил ее муж. — Откуда ты знаешь, что это девочка?

— А ты на личико ее посмотри, — умиленно ответил Тона, — посмотри, какая она славненькая!

— Хорошенькая-то она правда, но несет от нее как из стойла. Давненько, видать, плывет.

— И молчит, — задумчиво склонилась к ней Тона, — разве она не голодная?

Младенец улыбнулся и протянул к Тоне ручки. Та быстро согрела молока, обернула бутылку платком и усадила мужа кормить ребенка, но девочка и правда была не голодна, она съела лишь самую малость. Тона поставила греть воду и стала раздевать девочку.

— Погляди, — она взяла в руку красноватый камень на серебряном шнурке с застежкой, — похоже на амулет. По нему можно будет отыскать ее родных, если они живы.

— Наверное, сейчас его лучше снять, чтобы ее искупать?

Тона кивнула и осторожно потянула шнурок через голову ребенка. И вскрикнув, попятилась в ужасе. Черты лица девочки исказились, съежились, волосы на головке потемнели и теперь перед ними лежал совсем другой ребенок с некрасивым лицом треугольной формы, узким ртом и большими черными глазами.

— Надень амулет, — рыкнул Аб, жена подчинилась и девочка снова стала такой, как была.

— Морок, — прошептала Тона, — на девочке морок.

— Чтобы ее не узнали? — шепотом спросил муж. Тона кивнула.

— Кто-то хотел спрятать ее, Тона?

— Нет, Аб, — она покачала головой, вглядываясь в амулет, — это ее истинное лицо. Амулет наводит морок, если его снять. Я такое вижу впервые.

— Я вообще никогда не видел никого под мороком, — пробурчал Аб, — что же нам теперь делать? Давай искупаем ее и отнесем к старейшинам, пусть сами решают, как поступить.

— Ее выбросили в реку завернутую в мужскую рубаху, и ты думаешь, что спасешь ее, если о ней узнают люди? — взглянула жена на мужа и завела за ухо выбившуюся прядь. — Ты совсем выжил из ума, муж мой.