Чистая, искристая, драгоценная.

Я откинула голову к нему на плечо и прикрыла глаза. Мысли путались, улетали, стремясь унести и меня куда-то в безопасное далеко. Как хорошо… Кто бы знал, что магия — это так приятно! Но главное, что это его магия и она такая. Чистая. Может, это и называют «светлая». Не запятнанная ничем дурным. Что бы там кто ни говорил, Арман Сапфир ничего не делал брату и ни в чем не участвовал вместе с ним. Сейчас я окончательно убедилась.

Тем временем отблески вспыхнули еще ярче, прорисовали драгоценные грани — и отвратительные красные жилы начали с шипением таять.

Дышать стало легче.

Новым безмолвным заклинанием Сапфир окончательно пробил защиту владелицы дома. Тьма разлетелась в клочья.

Теплые губы мазнули по виску, заставив меня вздрогнуть и одновременно, к своему стыду, внутренне откликнуться.

— Постой пока здесь, — уверенным движением Сапфир прислонил меня к стене и, только убедившись, что я не падаю, преодолел оставшиеся несколько ступеней. — Я сейчас.

Любопытство, конечно, победило, и, вытянув шею, я немного подглядела, что там происходит в комнатке той, кого я привыкла звать бабушкой Фийей.

А происходило там предсказуемое.

С видом победителя Сапфир вошел в комнату. Правда, ему пришлось пригнуться, поскольку высота дверного проема с его ростом не сочеталась вообще.

Поймала себя на том, что смотрю ему вслед влюбленными глазами и глупо улыбаюсь.

Прекратила.

Надеюсь.

Старуха в кресле выглядела совершенно беспомощной и безобидной, но мы уже знали, насколько видимость обманчива. Стоило Сапфиру оказаться достаточно близко, прямо из ее ладони ударили те самые мерзкие, извивающиеся красновато-черные жилы и… врезались в щит. Он замерцал, осыпав комнату драгоценными бликами. Гадость испачкала ковер.

Яростное шипение и несколько не самых приятных эпитетов в свой адрес Сапфир проигнорировал.

Меня, кажется, назвали неблагодарной девчонкой…

Ленивым движением Арман извлек из кармана уже знакомый всем нам кулон. В комнате будто радуга рассыпалась. Красиво так. Я даже забыла, что она означает, пока любовалась. Когда же наваждение схлынуло, карги в кресле уже не было, а Сапфир возвращался ко мне.

— Ты в порядке?

Кивнула.

Он тоже немного растерянно кивнул.